Морских успехов у Наполеона и его генералов не было, потому что морями правила Британия, но в результате этих походов был произведен новый раздел всей Европы. В 1804 году было закончено составление «Гражданского кодекса», в котором оговаривались новые земельные и имущественные права. К 1807 году Наполеон разбил Пруссию и Россию, заключив Тильзитский мир, а также Священную Римскую империю. Гете и Гофман отмечают, с каким энтузиазмом принимали наполеоновских солдат в немецких городах. Поход в Испанию спровоцировал там гражданскую войну. Европа, за исключением Турецкой империи и Великобритании, была, в сущности, завоевана, и Наполеон стал готовиться к походу на Россию (вместо Индии, как планировал прежде).
Последующие события – поражение под Москвой и на Березине, поражение под Лейпцигом в 1813 г. и после «Ста дней» – под Ватерлоо в 1815 г. – всем известны. Арестованный император отправился на остров Св. Елены, где и умер в 1821 году. Людовика ХУ111, брата казненного короля, сменил в 1830 году Луи-Филипп Орлеанский, родственник Бурбонов, а его в 1848 – Наполеон 111, племянник императора. Так что борьба на протяжении всех тех лет шла между законными представителями монархии и узурпаторами в лице «корсиканского чудовища» и его родни. Однако за исключением переворота 1815 года, осуществленного с помощью казаков, последующие революции осуществлялись ремесленниками, мелкими буржуа, рабочими, парижской чернью и всякий раз сопровождались обильной кровью, баррикадами, расстрелами и вместе с тем уступками в области закона, расширением прав и свобод.
Понятно, что после таких потрясений от феодальных привилегий, которыми располагало дворянство и духовенство, осталось немного. Ни орлеанисты, ни бонапартисты уже не могли сопротивляться власти богатых буржуа («бурж», «бург» – город, предместье). Бальзак был и остался легитимистом, то есть сторонником власти законного короля, но по происхождению он был буржуа и вынужден был все эти пятьдесят лет, как и вся французская буржуазия, добывать себе жизненные блага с боем. Герои его произведений испытывают к аристократам, с одной стороны, жгучее презрение, а с другой – жгучую зависть. Его персонажи-аристократы, подобно мечтателю Анри де Сен-Симону, могли ходить по миру с протянутой рукой и жить на содержании верного слуги, но все равно они были законодателями, в то время как буржуа, пусть и с набитой деньгами