Она была идеальна, по крайне мере строила подобный образ. Даже среди богатых детей Барбара выделялась, она будто бы была гораздо выше их, словно ее семья не просто владела деньгами, а происходила из королевской династии. Каждый раз, когда ее маленький носик невольно задирался, я не мог справиться с чувствами, что возникали во мне. Как же сильно она раздражала меня и злила. Одним своим видом она способна была заставить мою грудь переворачиваться, а органы завязываться в узел. Ее походка, ее манера говорить, то, как она поправляла свои длинные волосы, с каким высокомерием она смотрела на окружающий мир.
Однако больше всего меня раздражало, когда ее большие голубые глаза были нацелены на меня. Какого хрена она наблюдала за мной? Чтобы в очередной раз понять, что одежда на мне не такая брендовая, как на Мейсоне? Что в отличие от правильного Фостера я выродок без элитной родословной?
– Знаешь, твои советы оказались полнейшим дерьмом, – фыркнул Мейсон где-то поблизости, заставляя меня вынырнуть из детских воспоминаний. Я оглядел поле, но ни Барбары, ни Герцогини видно не было.
Должно быть, они направились к любимому месту Барбары за лесом. Маленькое озеро находилось вдали от любопытных глаз, и было скрыто деревьями. Оно было чистым, с бирюзовой прозрачной водой, и подпитывалось благодаря подземному источнику.
Барбара наивно полагала, что маленькое озеро ее тайное место. Но оно было и моим тайным местом. Только вот когда я замечал там ее, то не высовывался, предпочитая наблюдать за ней издалека. Обычно Барбара привязывала Герцогиню к дереву, а сама садилась на старый деревянный пирс и вытаскивала альбом.
И мне вовсе не было интересно, что она могла там рисовать. Барбара в принципе была неинтересным человеком: пустой и ненастоящей, капризным манипулятором и породистой сучкой, которая любила напоминать одним своим видом, как высоко стоит она, и насколько низко стоят все остальные.
– О каких советах идет речь? – спросил я, отводя взгляд от горизонта, чувствуя жар в районе своих висков и стараясь мгновенно подавить его, как делал это с самого нашего знакомства.
По плечу распространялась настырная боль. Я неудачно приземлился после очередного выпада Рейджа. Кожу саднило в нескольких местах, где я поцарапался о песок, но это, пожалуй, были мелочи.
– Ты сказал, что нужно показать ей страсть, – напомнил Мейсон.
Я сильно прикусил губу, с трудом сдерживая улыбку.
В пятницу, когда светловолосая любительница лошадей ушла, оставляя меня и Мейсона на кухне одних, брат завел очень странный разговор. Не то, чтобы мы не говорили с ним о сексе. Говорили с того самого момента, как Мейсон вообще узнал это слово. Однако он никогда не затрагивал в разговоре Барбару. Мейсон не был девственником, однако брат не имел огромного опыта в этих делах за плечами. Вероятнее всего он думал, что с девушкой вроде Барбары нужен особый подход. Она ведь вела себя как принцесса, а принцессы всегда требовательны.
– Как развести девчонку на секс? – спросил он, заставляя меня