к воде головой,

      травяное ку-ку, шаровое ква-ква,

      роза, росчерк, режим, —

      – не покинь, – говорю, – за-слова,

      наделённые детством большим,

      с перспективой из самого синего льда,

      с голубым пулемётным огнём,

      бологое, будённовск, беслан и беда,

      бог, который всегда не при нём;

      пролетающий:

      – облако, рома, аминь, —

      жёлтый лес и струящийся мох,

      – как горит, – говорит,

      – говорю: – не покинь

      пепел, ветер, письмо,

      рыжим дымом объятый свой лучший росток,

      свой побег молодого огня,

      эту тайну, что несколько строк,

      что учитель умнее меня;

      через веру в пятьсот эскимо вопреки,

      в миллион охуительных роз,

      проступает осколок из детской руки,

      что на небо внезапно пророс

      «– лунный, как приём, зачем раздет…»

      Роману Шишкову

      I

      – лунный, как приём, зачем раздет

      на дожде и боль дрожит живая? —

      пропевает: – я лисёныш-свет,

      братец подступающих планет,

      форвард обступающего лая;

      где горела память – щиплет йод;

      рай-земля, где злились и гуляли;

      и тебя не знаю – значит, врёт

      бережный пушок-светодиод

      с певчей ранкой в щуплом окуляре;

      вот сейчас прорвётся – не сломай,

      запоёт на весь вагонный рай;

      не подпой – не в той учили школе;

      и простые – «слава», «воздух», «рай» —

      пенки, травянистые бемоли;

      не спугни – так жутко и светло

      молоку, чернея о целане;

      вот застыло и переросло,

      вот летит, пломбира два кило,

      твоего забвения сценарий;

      встреча-самолётик на потом,

      нотный хохот в бортовой тетради.

      взрослое в протянутой: «о том?».

      детское плечами: «бога ради».

      II

      Это чьи-нибудь семнадцать лет…

Сергей Королёв

      это чьи-то двадцать, сон во сне,

      лонг-листы, полутона, цикада;

      мимо мчащий, бдящий обо мне,

      двести лет молчащий обо мне,

      в зарослях не находящий брата;

      я смотрю в окно мильоны лет,

      временем беременный, как рыба;

      ходит по бульвару толстый мент,

      встретишь – обними за этот свет,

      прогони и не скажи «спасибо»,

      пусть судачит – сам-вода, сам-дно —

      где-то удивившемуся богу,

      как возможно: череп, снег, окно;

      тот, мерцавший, скажет: «всё равно»,

      протечёт по ленте, скажет: «много»,

      скажет: «сложно», сленг по словарю,

      снег по снегирю. смотри: дорожка

      долго не расчищена. смотрю.

      рядом будь, я скоро докурю,

      и ступай, а я ещё немножко.

      вариации

I

      где небесная живность болит человек

      и цветущая рана легка

      где