Он плакал. А в чёрно-синем «окошке», далеко за рекой, медленно, как бы остывая, гасли бледно-голубые спирали.
Было около четырёх часов утра, когда Андрей вылез через окно на мокрый пустой тротуар. Постоял, беспомощно поёживаясь, совсем забыв, что можно поднять воротник. Отойдя шагов на пятнадцать, догадался вернуться и прикрыть окно.
Сапер вынесет бомбу на руках, бережно уложит её в наполненный песком кузов и взорвёт где-нибудь за городом… Ходячая бомба. Бомба, которая неизвестно когда взорвётся, да и взорвётся ли?..
Не было сил уже ломать голову, строить предположения, даже прибавить шагу и то не было сил. И тогда, словно сжалившись над Андреем, истина открылась ему сама собой, незаметно, без всяких там «неожиданно», «внезапно», «вдруг»…
Он не удивился и не обрадовался ей, он подумал только, что всё, оказывается, просто. И что странно, как это он сразу не сообразил, в чём дело.
Монтировщик сцены А. Скляров – далеко не обыкновенный человек. Мало того, он единственный, кто нашёл «окошко» и видел в нём будущее.
Мир был заведомо обречён, и в миражике, возникшем однажды в заброшенном «кармане» захолустного драмтеатра, месяцы, а может быть, и годы отражалась серая мёртвая пустыня… Пока не пришёл человек. Требовался ли здесь именно Андрей Скляров? Видимо, этого уже никто никогда не узнает – случай неповторим…
Андрей лежал тогда на каменном полу, жалкий, проигравший дотла всю свою прежнюю жизнь, никому ничем не обязанный; он не видел ещё «окошка», а оно уже менялось: в нём таяло, пропадало исковерканное здание и проступали цветные пятна неба, травы, проступали очертания коттеджика и спиралей на том берегу…
Город спал. Город был огромен. И казалось невероятным, что на судьбу его может как-то повлиять человек, одиноко бредущий по светлым от влаги и белых ламп асфальтам.
Он должен был что-то сделать. Какой-то его не совершённый ещё поступок мог спасти летнюю жёлто-серебристо-зелёную степь и хозяйку забавных металлических зверьков…
…И никто не поможет, не посочувствует, потому что придётся обо всём молчать, хотя бы из боязни: не убьёшь ли ты миражик тем, что расскажешь о нём ещё кому-нибудь…
…И пробираться время от времени к своему «окошку» со страхом и надеждой: не пропустил ли ты решающее мгновение, жива ли ещё степь, светятся ли ещё спирали на том берегу?..
Андрей остановился посреди пустой площади и поднял голову.
– Дурак ты, братец, – с наслаждением выговорил он в проясняющееся со смутными звёздами небо. – Нашёл, кого выбрать для такого дела!
В Бога он не верил, стало быть имел в виду весь этот запутанный клубок случайностей, привязавший к одному концу нити человека, к другому – целую планету.
– Я попробую, – с угрозой пообещал он. – Но если ни черта не получится!..
Короткими злыми тычками он заправил поплотнее шарф, вздёрнул воротник пальто и, снова запрокинув к