Иоахим Оннегер».
Луи торжествовал:
– Я же вам говорил! Придется принять меры.
Первой такой мерой стала реквизиция всего оружия и раздача его гвардии, набранной среди наиболее надежных элементов. Гвардия состояла из пятидесяти человек и была поставлена под командование Симона Бевена, лейтенанта запаса. Этот зародыш армии, несмотря на самое пестрое вооружение, тем не менее представлял собой уже довольно-таки значительную полицейскую силу.
К тому времени окончательно выяснилось, что мы на планете одни. Инженерам, которым помогали Мишель и мой дядя, удалось собрать весьма мощный передатчик, Радио-Теллус. В память о Земле мы назвали нашу новую планету Теллусом – таково было латинское имя нашей родины. Большая луна стала Фебом, средняя – Селеной, маленькая – Артемидой. Голубое солнце получило имя Гелиос, красное – Соль. Под этими именами знаете их и вы.
С вполне объяснимым волнением Симон Бевен отправил в эфир первые позывные. Пробуя волны самой разной длины, мы повторяли передачи на протяжении двух недель, но так и не получили никакого ответа. Так как угля было мало, дальнейшие передачи мы вели уже только раз в неделю, но и на эти наши призывы никто не откликнулся. В конечном счете мы вынуждены были смириться с тем, что отныне обречены на одиночество. Кроме нас самих, людей на Теллусе не оказалось – разве что, возможно, какие-то отдельные группки, не имеющие радиоприемников.
Глава 3. Гидры
Если не считать появления новых листовок примерно такого же содержания, Оннегер нас больше не беспокоил. Поймать расклейщиков пока не удавалось. Но вскоре владелец замка напомнил о своем существовании самым трагическим образом.
Я уже говорил Розе Феррье, девушке, которую мы вытащили из-под развалин в первый день после катастрофы? Несмотря на молодость – ей едва исполнилось шестнадцать лет, – она была самой красивой девушкой деревни. Учитель предупредил нас, что до катастрофы за ней усиленно приударял Шарль Оннегер. И вот однажды – была красная ночь – мы проснулись от выстрелов. Мишель и я мгновенно поднялись, однако Луи оказался еще быстрее, и мы выбежали на улицу уже вслед за ним. Навстречу нам из багрового полумрака выскакивали обезумевшие люди. С револьверами в руках мы бросились к месту перестрелки. Там уже действовал ночной патруль: раздавались выстрелы охотничьих ружей и сухой треск винчестера папаши Борю, который вступил в нашу армию в прежнем чине аджюдана. Взметнулись языки пламени, освещая улицу: один дом горел. Перестрелка была беспорядочной, суматошной. Едва мы высунулись на площадь, как пули засвистели над нашими головами и послышались автоматные очереди: у нападавших были автоматы! Мы ползком добрались до папаши Борю.
– Одного снял, – сообщил он нам, светясь от гордости. – Прямо на бегу, как когда-то серн сбивал!
– Одного –