– Это, должно быть, было вам неприятно, – заметил Питт, следя за реакцией собеседника.
– Очень неприятно, – согласился тот, хотя на лице его не отразилось никаких эмоций. Свой гнев, если он и ощущал его, этот человек скрывал превосходно. Быть может, ссоры эти происходили так долго, что он просто привык к ним.
– Итак, вы ссорились, – продолжил Томас.
Священник пожал плечами. Он был явно расстроен, однако не проявлял никаких признаков тревоги, а тем более настоящего страха.
– Да, и достаточно яростно. Боюсь, я наговорил ей такого, о чем теперь сожалею… поскольку мы теперь лишены возможности достичь примирения. – Он прикусил губу. – Это очень… очень… нехорошо, мистер Питт, когда оказывается, что ты в гневе разговаривал с человеком в последние мгновения его жизни, и твои последние слова звучали в его ушах… перед… перед переходом в вечность.
Странные идеи для религиозного человека, высказанные без жара и даже без уверенности… Он искал подходящие слова, отбрасывая очевидные, с точки зрения Питта: не упомянул ни о Страшном суде, ни о Боге. Мало того, потрясение его являлось более глубоким, чем предполагал он сам. Если Рэмси действительно убил свою сотрудницу, как, похоже, считала мисс Брейтуэйт, то, возможно, он находился сейчас в состоянии внутреннего онемения.
И тем не менее суперинтендант читал на его лице только смятение и сомнение. Возможно ли, что священник изгнал ужас убийства из своей памяти и на самом деле ничего не помнит?
– Мисс Беллвуд вышла из этой комнаты в гневе, – громко произнес Томас. – Люди слышали, как она кричала на вас, или, во всяком случае, слишком возвышала голос.
– Да… да, в самом деле, – согласился Рэмси. – Боюсь, что и я разговаривал с нею не менее оскорбительным тоном.
– Где вы говорили это, преподобный Парментер?
Посмотрев на полицейского круглыми глазами, тот переспросил:
– Где говорил? Здесь… В этой самой комнете. Я… я подошел к двери, к самой двери… а потом… потом понял, что уговаривать ее бесполезно. – Он стиснул ладони в кулаки. – Я был настолько рассержен, что, боюсь, наговорил ей много такого, о чем буду потом жалеть. Затем… я возвратился к столу и сел за работу… во всяком случае, попытался это сделать.
– Так вы не выходили следом за мисс Беллвуд на лестничную площадку? – Питт с трудом изгнал недоверие из своего голоса.
– Нет. – В голосе священника прозвучало удивление. – Нет. Я уже сказал вам: я опасался того, что ссора примет необратимый характер, если я продолжу ее. Я находился в большом гневе. –