Томас потянул за шнурок колокольчика у входной двери, которую немедленно отворил крайне несчастный, если судить по внешности, полицейский констебль. Заметив, что волосы Питта слишком длинны, карманы пальто вздуты, а галстук съехал набок, он набрал было в грудь воздуха, чтобы выставить пришельца на улицу. Телмана, стоявшего чуть позади, полицейский словно бы и не заметил.
– Суперинтендант Питт, – представился Томас. – И инспектор Телман. Мистер Корнуоллис попросил нас приехать сюда. Инспектор Корбетт еще здесь?
На лице констебля проступило облегчение:
– Да, мистер Питт. Входите, сэр. Мистер Корбетт как раз в холле. Сюда.
Томас подождал, пока Телман присоединится к нему, после чего закрыл дверь. Вместе с помощником он прошел через внешний вестибюль в пышный холл. Пол его представлял собой мозаику из черных линий и завитков на белом фоне, на взгляд Питта, явно отдававшую Италией. Лестница, крутая и черная, шла вдоль стены с трех сторон и была сделана из крашенного под эбен дерева. Одна из стен была выложена плиткой цвета густой морской синевы. Прямо под верхней площадкой лестницы располагалась большая пальма в черной кадке. Две круглые белые колонны поддерживали галерею, a главным предметом мебели являлась роскошная турецкая ширма. Обстановка имела вид весьма современный и в иных обстоятельствах показалась бы впечатляющей.
Однако теперь взгляд привлекала группа фигур у подножия лестницы. Там стоял молодой и печальный доктор, складывавший в саквояж свои инструменты, и еще один молодой человек, застывший в неловкой и напряженной позе, как если бы он собирался что-то сделать, но не знал, что именно. Третий мужчина принадлежал к более старшему поколению: волосы его поредели, а на лице застыло серьезное и полное тревоги выражение. Наконец, четвертая – и последняя – фигура была ниже пояса укрыта одеялом, и Питт мог видеть только изгиб плеч и бедер лежавшей на полу женщины.
Старший из мужчин повернулся, услышав шаги Томаса.
– Это мистер Питт, – бодрым тоном обратился констебль к этому мужчине, как если бы доставил ему хорошие вести. – И инспектор Телман. Их прислал помощник комиссара, сэр.
Инспектор Корбетт явным образом разделял владевшее констеблем чувство облегчения и не стал скрывать этого.
– O! Доброе утро, сэр, – отозвался он. – Доктор Грин только что закончил обследование. К сожалению, бедной леди уже ничем не поможешь. A это мистер Мэлори Парментер, сын преподобного Парментера.
– Здравствуйте, мистер Парментер, – обратился к сыну хозяина суперинтендант и кивнул доктору.
Оглядев холл, он перевел взгляд на лестницу. Крутые ступени ее не были покрыты ковровой дорожкой. Человек, скатившийся вниз с такой лестницы, без сомнения, получит серьезные повреждения. Питта ничуть не удивило и то, что в данном случае падение оказалось фатальным. Подойдя к лежавшей, он наклонился и отогнул