– Ты как будто с другой планеты, Земляникина. А еще Саша Стар!
Он взял в руки обездвиженного робота. Щетки того беспомощно и жалко торчали из-под лакированного корпуса, как лапки попавшего в паутину жучка.
– Он сдох? – тихо спросила я.
А вина за гибель маленькой машинки тяжким грузом легла на сердце, напомнив о китайской вазе древней династии Мин.
– Разрядился! Поставим на базу, к утру будет как новенький, – снисходительно, словно двоечнице, объяснил Барханов и легко поднялся с колен.
Он отнес пылесос в кухню, извлек из шкафа зарядное устройство, вставил вилку в розетку и водрузил робота на зарядное устройство. К моему облегчению, на поверхности корпуса тут же радостно замигал индикатор. Жива машинка!
А Егор повернулся ко мне.
– Интересный ты человек, Земляникина, – заявил он, глядя на меня сверху вниз с презрительным превосходством. – Даже не знаю, к какому классу тебя отнести. Обычно женщин я делю на тех, кто создан для любви, и тех, кто предназначен для работы. До любви ты еще не доросла, а с работой у тебя что-то не очень получается.
В его светло-карих глазах, так похожих на расплавленную солнцем карамель, прыгали золотистые насмешливые искорки. И так мне обидно стало от этих искорок, что с языка сорвалось:
– А устраивать натуральный экзамен, не дав к нему подготовиться, это как? Это просто подлость и издевательство над человеком! И вообще, вы – высокомерный, жадный, подлый тип, вот кто!
Насмешливые искорки в расплавленной карамели погасли, глаза мстительно сузились.
– А ты бездарная блогерша, которая, как и все твои собратья по Ютубу и Инстаграму, ни учиться не хочешь, ни работать, но жаждешь сшибать бабки на халяву, вешая лапшу на уши таким же дурачкам-подписчикам.
Меня захлестнуло возмущение. Это уже была форменная несправедливость!
– Да вы ни разу даже не видели мой блог! Как вы можете о нем судить?
– А мне достаточно одного взгляда на блогершу. Безмозглая дура, у которой к тому же руки-крюки.
– Да идите вы знаете куда?! – Я схватила со спинки стула кухонное полотенце и со злостью зашвырнула его на шкаф. Мне очень хотелось сделать какую-нибудь гадость этому типу. Решительно направившись к двери, заявила: – Я ухожу отсюда! Готовьте себе сами свои тальятелле!
Я уже была на пороге, когда сильная рука ухватила меня за локоть и остановила.
– А ну стой! Не было команды «отбой». Это я решу, когда тебя отпускать. А пока убери свои ежиные иголки и выполняй все требования, желательно молча. Ты мне сто двадцать тысяч должна, забыла уже? Я все еще могу написать заявление в полицию.
Упоминание о долге и полиции тут же потушило вспыхнувшее пламя возмущения в моей душе. Барханов весьма грубо подтащил меня к столу и заставил сесть на стул. Казалось, он сейчас зарычит, как дикий рассерженный зверь.
В животе у меня шевельнулся холодок страха. Но дух противоречия не сдавался:
– Я все равно сбегу!
– Попробуй! –