Мы отказались от названия The Polka Tulk Blues Band, быстро переименовавшись в Earth. Мы играли 12-тактовый блюз, как ребята из Ten Years After. Мне все нравилось, лишь бы гитара была. У нас были блюзовые альбомы исполнителей, о которых я никогда не слышал, но если в какой-нибудь песне было гитарное соло, мы решали: «О, эту мы сыграем, она классная, еще 12 тактов!»
Гитарные партии стали более джазовыми, да и Биллу нравилась музыка биг-бэндов[12]. Оззи и с этим отлично справлялся. Я его частенько отчитывал, поскольку он поначалу не знал, что делать. Я говорил ему: «Давай, разговаривай с публикой, скажи ей что-нибудь».
А Гизер очень быстро освоился на басу: не успели мы оглянуться, как он уже вовсю лабал. Но так как мы играли блюз, работы было мало. В Бирмингеме был популярен соул, поэтому оставалась всего парочка мест, где мы могли поиграть. Пожалуй, лучшей площадкой в Бирмингеме для нас был клуб «Мамочки». Мы там выступали, но, помню я также и группы Chicken Shack, Collosseum Джона Хайзмана и Free. В клубе The Town Hall звук был дурацкий, но там мы тоже несколько раз выступили. Кстати, внутри буклета альбома Volume 4 есть фотка, где мы там играем. Мы в основном выступали в кабаках, где был большой зал, который никто не использовал, – он сдавался тем, кто организовывал концерты. Например, Джиму Симпсону, который снял помещение над кабаком в центре Бирмингема, назвав его «Домом блюза у Генри». Пару раз в неделю он устраивал концерты, но это место стало очень популярным.
Из-за того, что сцена была крошечной, мы все сбивались вместе. Оззи торчал где-то передо мной, но позже, когда мы перебрались на более крупные площадки, он стоял слева перед моим стэком, а я сместился в центр сцены. Не спрашивайте зачем – мне и в голову никогда не приходило. Казалось странным, но мне такая расстановка понравилась: в центре сцены было лучше всего слышно все инструменты. И так было, пока мы не развалились. Оззи перебрался в центр, только когда мы воссоединились много лет спустя, в девяностые.
Первым делом мы купили огромный фургон Commer с затемненными окнами. Это была старая развалина, бывший полицейский фургон с огромной дырищей в полу со стороны пассажира. Однажды я взял фургон и заехал за одной девчонкой. Для того чтобы хоть как-то прикрыть дыру, мы постелили коврик. Она вышла вся разодетая, в чулках, вскарабкалась внутрь и провалилась прямо в дыру. Металл разодрал ей чулки, к тому же она еще и ногу порезала. На этом роман закончился.
Мама помогла найти металлический пласт, чтобы закрыть дыру. Мы его настелили на пол, а сзади поставили диванчик. Затем снова отправились в Карлайл. Фургон постоянно ломался. Это был кусок дерьма, но и дороги не лучше. Казалось, что в Карлайл и Лондон мы ехали целую вечность.
Поскольку права были только у меня, а нанять водителя мы себе позволить не могли, перед репетициями и концертами