А в вершинах деревьев гудел ветер, и по небу плыли драные серые облака.
2
Горину было жаль самого себя. Он один в этом кошмарном лесу, который норовит уколоть веткой, схватить своим щупальцем за ногу, заставить заблудиться в трёх соснах и заживо похоронить внутри себя.
Горин представил себе человека – ну, скажем, девушку, которая вдруг подошла бы к нему и сказала:
– Ну вот, Владимир Константинович. Я так и знала, что вы заблудитесь. Специально пришла вас найти и помочь.
Но вокруг только шумел лес. К тому же начинало холодать. Горину хотелось примёрзнуть к этому пню и умереть. Может быть, если бы он в понедельник не вышел на работу, о нём бы вспомнили, потом забеспокоились, потом отправились на поиски – знают ведь, что он заядлый грибник…
– Нет, – процедил Горин, – не вспомнят. Хоть месяц не появляйся – никто не заметит. Кому я там нужен?
Под словом «там» Горин подразумевал не только работу, но и весь мир за пределами этого фантастического леса. Мир, который теперь уже представлялся ему недостижимым.
Горину уже было всё равно. Он уже просто сидел на пне. Мёрз. И глядел в постепенно чернеющее небо.
3
Ночь окутала его своим ледяным, шуршащим и пугающим чёрным одеялом. Горину хотелось разорвать ночь – хотя бы криком или стоном, хотелось напомнить миру, что он ещё жив, хотя и почти превратился в сосульку…
Вокруг не было видно ничего, кроме смутных сероватых теней. Горин пристально вглядывался в них, ища какого-то тайного смысла. И вдруг ему показалось, что с одной из сторон доносится тихий протяжный звук. Нет, кажется, даже мелодия…
Горин уже не сказал: «Не может быть», потому что ничего из того, что с ним происходило, быть не могло. Он просто вскочил и зашагал туда, откуда была чуть слышна эта музыка. Зашагал, выставив вперёд руки, чтобы не наткнуться лбом на дерево.
Музыка вроде бы стихла. Горин в испуге замер и прислушался. Вот снова зазвучала, в той же стороне. Горин пошёл быстрей, обо что-то непрестанно спотыкаясь… Музыка стала громче.
И вдруг Горин понял, что стоит перед стеной.
Это был сруб бревенчатого дома. Горин вцепился в него пальцами, не в силах поверить. Это была соломинка, за которую хватается утопающий. Единственный ощутимый, реальный, настоящий объект в этом проклятом фантастическом мире.
Горин на ощупь побрёл вдоль стены и нашёл дверь. Постучался. Потом понял, что открыто, и ввалился внутрь.
4
Роз-то, роз! Тюльпанов, лилий, гладиолусов! Шёлка, атласа, бархата! И свет, и музыка со всех сторон!
У Горина закружилась голова от благоухания и радости. А ещё больше – от контраста между цветочным раем, куда он попал, и оставленным позади лесом, полным чёрного холода.
Горин прикоснулся к розовой шёлковой занавеси. Это был не сон. Горин улыбнулся. Зал был огромным, и конец его терялся в каких-то ветках, усыпанных цветами и яблоками. А также другими, более