Вашу мать, я же не собираюсь получить удовольствие от такого удобства? Или – да?
– Нет-нет-нет, – затараторила я, упираясь руками ему в грудь.
– Тихо, – рыкнул Бенингтон, который в полутьме гостиной стал похож на демона. – Сиди спокойно Кэти, не ерзай. У тебя есть последний шанс.
Он говорил мне в шею, и от его горячего дыхания у меня по коже тут же побежали мурашки. Я поежилась, пытаясь превратиться в комочек и не чувствовать предательскую сладкую боль внизу живота.
– Шанс? – не поняла я, переспрашивая хрипло после долгого молчания.
Мои сухие губы с трудом двигались, и я провела по ним языком и заерзала, пытаясь слезть с него. Бенингтон сглотнул и сжал мой зад сильнее.
– Шанс, задиристая Морковка. Я отменю наш уговор, если ты сейчас искренне, от всей души извинишься передо мной.
– Извиниться? За что? – искренне недоумевала я.
– За то, что прервала меня вчера в библиотеке. За то, что не попыталась отговорить Робертса. За то, что не слушалась меня. За то, что сдала меня Рослин, и я лишился подружки. За то, что считала себя самой умной, а это совсем не так. Давай, Кэти. Посмотри на меня и извинись. Будь красноречива, и я помилую тебя. Уверен, ты умеешь быть милой.
Я знала, что он не шутит и не издевается. Торнтон отменит все свои желания, если я сейчас прогнусь и унижусь, признаю свою ошибку. Но самый ужас был в том, что я не могла. Я пыталась несколько раз начать. Он ждал. Терпеливо. Я открывала рот, но слов не находила.
– Прошу прощения, лорд Торнтон, – в конце концов, выдавила я. – Но единственная ошибка, которую я сегодня допустила и готова признать – это старшинство Тринити колледжа Кембриджа.
Бенингтон смотрел на меня, прищурившись. Долго. И я все явственнее ощущала, что его пах становится тверже.
– Что за сила заставляет тебя быть такой конченой безмозглой стервой? – наконец процедил он сквозь зубы.
– Возможно, все та же, что делает тебя непробиваемым самоуверенным засранцем.
Он сжал мой зад еще сильнее, уже причиняя боль, почти вдавил в себя, позволяя ощутить возбуждение. А я была как пьяная и даже не боялась того, что этот человек может со мной сделать. Вакуум. Никаких чувств. Только слабоумие и отвага.
– Это неправильный ответ, Морковка.
Его синие глаза обжигали и гипнотизировали. В следующую секунду я ощутила, наконец, что-то, но это было абсолютно неуместно. Возбуждение. Меня заводила его ярость. Кажется, именно поэтому я все время пыталась бросить вызов Торнтону. Сейчас этого не стоило делать, но мне было плевать. Ведомая странными инстинктами, я поерзала. Бенингтон глухо простонал и тут же скинул меня с колен.
Я упала на пол. Разумеется, он не извинился за эту грубость, лишь встал и расстегнул джинсы.
– Останься на коленях, Кэти, – велел Торнтон. – И открой рот.
– Что? – я с трудом улавливала