Ошеломленный Элендил опустил взгляд на флакон в своей руке. О, духи, куда он попал! В какое страшное враждебное место! А впрочем, неужели он думал, что у темных эльфов будет жить как в сказке?
– По поводу «права женщины» тоже не беспокойся, – продолжила принцесса Лейна, и Элендил непонимающе вскинул бровь:
– Право женщины?
– Ну-у-у… – Ее Высочество замялась и принялась носком туфли чертить на полу пещеры невидимые узоры. Элендил невольно засмотрелся на ее ноги, голые до колен. Даже человеческие женщины носили платья в пол, а эти бесстыдницы… – Просто если тебя вдруг остановит какая-нибудь эльфийка и потребует… потребует что-то… неприличное…
Элендил поджал губы.
– …напомни ей, что ты – гость Гремвола и скоро станешь мужем Визарры.
Даже не хотелось спрашивать, почему какая-то эльфийка могла остановить его в коридоре и что-то там потребовать. Он не желал этого знать.
– Благодарю, Ваше Высочество.
– До встречи. – Она отступила на шаг, затем усмехнулась и вдруг приняла важный вид, словно решила разыграть для него театральное представление. Взмахнув рукой в воздухе, принцесса Лейна подчеркнуто высокопарным тоном произнесла традиционную фразу дроу при прощании: – Пусть ночи твои будут темны и ни единый луч света не потревожит спокойствие сумрака.
И коротко рассмеявшись, она бросилась прочь. Совсем не по-царски.
«Сколько ей лет?» – задумался Элендил, наблюдая за хрупкой фигуркой, что таяла в темноте длинного коридора.
Он знал, что все дочери Ильфриды Гремволской переступили порог зрелости, все они были совершеннолетними, но в младшей, в принцессе Лейне, чувствовались свежесть и непосредственность юности. Она единственная проявила к Элендилу участие, а на чужой земле, когда ты беспредельно одинок и окружен врагами, даже маленькая помощь дорогого стоит.
Он не хотел думать об этом, но все равно думал, никак не мог отогнать от себя эту бесполезную и в чем-то вредную мысль: если бы его отдали принцессе Лейне, а не Визарре, будущее казалось бы не таким мрачным и безнадежным.
На любовь и счастье Элендил уже не надеялся. Сейчас он был бы рад просто доброму отношению к себе. Но, похоже, даже на это рассчитывать не стоило. Даже на такую малость.
Его ждет вечность полная страданий. И унижений. И ему придется это вытерпеть с достоинством и смирением. Ради своего народа. Ради благополучия Лесонвилля. Жизнь простых эльфов зависит от него – от того, удастся ли ему перешагнуть через свою гордость.
«Прогнись, сын. Ты должен под них прогнуться. Теперь это твой долг и предназначение».
Вспомнилось, как Альмира, его двоюродная сестра, покидала Вековой лес на спине вороного жеребца-гиганта. Как она рыдала, красная и опухшая, утратившая всю свою привлекательность, когда могучий северный вождь явился за ней в Лесонвилль,