Эйдолон, увлекшись созерцанием, не сразу обратил внимание на тихую возню за спиной. Поэтому, когда Руся оказалась с ним плечом к плечу, это стало полной неожиданностью. Она ничего не сказала, только увеличила на экране узоры татуировок и вопросительно взглянула на шефа. Лик задумчиво покачал головой. Конечно, он понял вопрос, сам себе его с минуту назад задал.
– Нет знакомой ветки? – на всякий случай уточнил он у подчиненной.
– Если б была, я бы сказала, – Маруся вновь обернулась к экрану. – Но это определенно не совпадение. Вот здесь, – она указала на плечи, где линии складывались в изображение перевернутого корнями вверх дерева, – это символ братства. Но если читать дальше, – теперь Маруся провела пальцами вниз по внутреннему сгибу руки человека к его ладони, – то я в замешательстве.
Лик понимал, о чем идет речь. Хромотипия родов включала в себя фамильную печать – изображение живого создания природы. Если, к примеру, заставить кожу Маруси сиять, то нити на ее руках, ногах и шее сложатся в изображения коз. Нити ее бывшего работодателя покажут лебедя. Все просто. Однако искусственно нанесенные нити умершего человека хранили вид стихии – огонь, и это ставило в тупик. Спасибо, хоть символ братства древней крови легко читался и был знаком.
– Зверобой, – позвал Эйдолон.
– Да, я смотрю уже давно, – отозвался черт из-за своего стола. – И поскольку мыслей у меня не больше ваших, предлагаю спросить у Атума. Он старше дохляка. Что-то, да вспомнит.
«Мне нравится запах твоей крови».
Лои отшвырнул планшет и нервно провел по волосам ладонью.
– Гийом, ты чего? – Жан удивленно рассматривал комиссара.
– Ничего, – отмахнулся Лои.
Больше недели минуло с той фразы, а у него до сих пор она словно выжжена в мозгу. Ни работать, ни жить, ни спать. Гийом и в звериной шкуре стал замечать в себе вспышки неуместной агрессии, чего уж говорить о дневном облике.
– Слушай, только не кидайся, – осторожно начал Жан, – ребята поговаривают, будто тебе отпуск по второму пункту нужен.
Кремер приготовился отражать нападение и, вполне вероятно, нападение физическое. Второй пункт – краткое и корректное обозначение отпуска по весеннему обострению у созданий с животной ипостасью. Кто любит признаваться, что у него весеннее обострение? Однако, к удивлению Жана, комиссар среагировал вполне сдержанно.
– Ну, пусть утверждают. Меньше слушай.
Лои про себя улыбнулся растерянному выражению на лице альва. Кремер был прав относительно сути нестабильного поведения комиссара, но неверно истолковал частности. Лугару