Я зашла в чистую, достаточно просторную квартиру. Он пригласил меня жестом на кухню, а сам ушёл в ванную. Я села за стол и стала оглядываться. Так странно я не справляла ещё Новый год. Какая-то чужая квартира, мой муж, которого я знаю шестнадцать лет, почему-то теперь здесь, а я у него в гостях.
Выйдя из ванной, он встал напротив меня, скрестил руки на груди. У меня полились слёзы. Всхлипывая и постоянно вытирая нос, я спросила:
– Что происходит?
– Мне кажется, я полюбил другую женщину. Вот видишь, даже кольцо снял, – сухо сказал он и показал правую руку.
Всхлипывать и вытирать нос я резко перестала.
Все мы остаёмся детьми, сосланными во взрослую жизнь.
Джон Брэдшоу
Глава 2. Детства яркая пора
– Это тётя Надя. Она хочет с тобой познакомиться.
Пятилетняя я переминаюсь с ноги на ногу в просторном отцовском кабинете, мне он тогда казался очень большим. Я была на седьмом небе от счастья и гордости: ни у кого из отцов не было такого кабинета, это я почему-то знала наверняка, а у моего был. Ко мне склонилась тётка с неестественно выпученными глазами и улыбаясь стала мне говорить о том, какая я прехорошенькая. Потом отец пошёл выполнять свои суперважные задачи, ведь ни один отец не может выполнять такие задачи, какие под силу моему, это я тоже знала наверняка, а меня оставил с пучеглазкой. Она провела со мной весь рабочий день, я печатала на машинке и чувствовала себя тоже суперважной: я вся в отца.
По дороге домой отец расспрашивал о впечатлениях от тёти Нади, а я рассказывала о впечатлениях от печатания на машинке, потому что они перекрывали все другие чувства.
А потом была поездка в лесничество. Там, оказывается, находилась дача тёти Нади, и там мне должно быть очень хорошо, по словам отца, а маме это рассказывать необязательно. Потом было много этой тёти, которая уже лезла обниматься при встрече со мной.
– Это мой друг и коллега, – говорил мне отец. – Она очень хорошая и уже тебя полюбила.
Мои родители прожили долгую совместную жизнь. Я не буду, да и не в праве разбираться в том, кто сломил их союз. Не буду освящать нашу жизнь в тот период, период распада, разложения их брака. Понятно одно, что из-за неспособности справиться с надвинувшимся на них кризисом и охлаждением в отношениях, они потеряли возможность и силы для проявления заботы и любви по отношению к нам – своим детям. Каждый из них пытался найти свою опору – отец на стороне, а мама в нём. А мы должны были справляться сами, и мы справлялись. Каждый как умел. Больше всех досталось моей сестре. Вспоминая тот период сейчас, я поражаюсь её стойкости духа и воли. Она уже была достаточно взрослой, чтобы понимать весь ужас происходящего, но, конечно, она была еще ребёнок, который нуждался в родителях, их любви и помощи. Она мой герой, мой самый родной человек и моя любовь.
Я вышла из детства травмированным человеком, со стойким убеждением и нежеланием повторить судьбу мамы. И мне это удалось! Даже несмотря на похожесть