Добравшись из Рязани в Деулино, набрал из колодца воды, надул пакрафт Иволга, переложил в него гермы, рюкзак, воду в бутылях, собрал весло и двинул по полноводной весенней реке в сторону Брыкина бора.
– Здесь моя зона комфорта, – выдохнул Алекс.
Неожиданно из-за поворота появилась байдарка, за ней еще две, которые плыли против течения. Это были спортивные немецкие байдарки, с деревянным каркасом, с оболочкой из дорогих материалов. В первой сидел на веслах крепкий мужчина средних лет в дорогом «сухом костюме». Увидев Алекса, широко улыбнулся, поприветствовал на английском и уплыл, скрывшись за бревнами деревянного моста. За ним не поспевали два азиата в навьюченных снаряжением байдарках. Стараясь как можно быстрей догнать первого, они нервничали, но не включали электродвигатели, закрепленные позади байдарок.
Полноводная Пра неспешно несла над корягами, проплывая совсем близко, можно было рассмотреть в бурой воде острые ветки затонувших деревьев.
Запах хвои, сырости, протяжные весенние крики птиц, зеленые сосновые и еще голые дубовые боры, кувшинки, у берегов завалы из сломанных деревьев, болота – настоящие джунгли, к счастью, не интересные большинству, и потому не тронутые ржавым ковшом цивилизации.
Солнце спряталось между деревьев, заставив причалить на ночевку. «Один в заповеднике – такую ночь должен прожить каждый, если он хочет почувствовать, что живет», – вспомнил слова преподавателя географии Алекс, залезая в палатку.
В три часа ночи он проснулся от того, что громко урчал живот. Вышел из промокшей палатки, огляделся. По реке стелился туман, в воде отражение Луны, тишина, не шевелятся нежные, молодые листики. Свет из налобного фонарика сквозь пар изо рта осветил разорванный пакет.
– Живот-то не у меня урчал! Лисы, – подумал Алекс.
Утром, изучая маршрут, Алекс сообразил: нужно срезать путь по земле. Армейский опыт приказывал – необходимо зайти в указанное место с самого неожиданного направления – с болот.
Трудовой день на веслах уже не компенсировала красота мест. В спешке он не взял перчатки, и избалованные офисом руки сдались, мозоли успели не только появиться, но и слететь. Во время сплава становилось легче, когда он вспоминал армию и слова подполковника Воронова из учебного центра ВДВ под Омском:
«Запомните, тот опыт, который вы получили здесь, это остро заточенный нож, который с вами навсегда. Пока вы бьетесь, вы не проиграете, а если и помрете в бою, то о смерти не узнаете».
Подполковник был крепким мужиком выше двух метров ростом, лысым, с аккуратной густой бородой. Ни капли жира, быстрый, жесткий – машина для уничтожения личного состава врага. Передвигался по пересеченной местности и по плацу одинаково грациозно, как тигр, несмотря на свой, как в то время казалось Алексу, пожилой возраст – «сороковник». Говорили, что он один вырезал полкишлака душманов в Афганистане, ночью, без шума.
Когда позже такой человек отдавал