Так открыто указать на его слабость – являлось коварством, как нож в спину, но это именно то, что сын мог ожидать от матери. Иноратем ушёл, так и не посмотрев на сестру, но мимолетно взглянув на бывшую королеву, увидел нечеловеческую синеву глаз, обращённых на него. Горькая усмешка коснулась тонких губ, всё-таки Монгетум и правда не были людьми…
***
Лучший корабль был до краев набит дарами, а самым ценным сокровищем на борту являлась, несомненно, разделённая Зверя. Даже просторные каюты теснили принцессу, заставляя задыхаться, поэтому она часто поднималась, чтобы подышать свежим морским воздухом. Глядя в небесную высь, Риннахад ещё ощущала себя свободной, но опустив взгляд, к ней тут же приходило понимание, что это всего лишь иллюзия. С обеих сторон море заграждали два корабля северного королевства, выделенные Аркарисом для сопровождения и охраны от разбойников с «Убогих островов».
Рядом с Рин постоянно находились двое солдат из личной стражи и верная Дэбу, знакомые лица помогали не чувствовать себя оторванной от прежней действительности, но чернеющие на горизонте берега Дэхулосса, показавшиеся на третьем дне пути, перемололи эти ощущения в пыль. Мысли о будущем носились также не организованно и суетливо, как члены экипажа. Риннахад стояла на палубе, не спуская глаз с чужой земли, даже если ноги держали её с трудом, даже если сердце заходилось в страхе – она решила, что не убежит и не спрячется в каюте, нет, она встретит свою судьбу, как достойная дочь рода Монгетум.
– Ваше Высочество, – Риннахад перевела молчаливый взгляд на служанку, что по-детски сжала край господской накидки, – Мне страшно… – принцесса хотела бы согласиться, но вместо этого её лицо приняло то выражение, что внушило в Дэбу уверенность.
Принцесса первая сошла с судна, ее маленькую свиту окружили солдаты и, сильно выделяющийся на их фоне, мужчина. На вид было бы сложно сказать сколько ему лет: темная кожа таила множество морщин, впрочем, не слишком глубоких, карие, почти чёрные глаза горели юношеским озорством, а упругая легкость движений могла быть присуща скорее горной двурогой лани, а не человеку. В отличии от менее воспитанной Дэбу, которая не спускала глаз с крупной зеленовато-серой бородавки у незнакомца над бровью, Рин отвернулась сразу же, как только заметила изъян.
– Позвольте вашу ручку, госпожа, – неприятно улыбаясь, мужчина схватил Рин за руку, оттягивая рукав. Не бородавка на лице была виновата в явной антипатии принцессы, этот грубый чурбан даже не собирался получить ее согласия, – Это она, – не обращая внимания на недовольство хозяйки, мужчина продемонстрировал метку двум сопровождающим, а после обернулся с указаниями, – Готовьте живей карету, всё-таки наша птичка из тёплых