Во двор и правда, заходил Кудахин с мешком в руках, а рядом с ним важно вышагивал Валет – его собака. Кудахин всегда был весел, вороват, добр и щедр. Сам он уверял, что его прапрадедушка греческий барон, но Прутков с ним по этому поводу всегда спорил – ну не было у греков баронов. А вот, что кровь у парня была цыганской, в этом не сомневался никто, разве что сам Кудахин. Пес его был под стать хозяину – быстрый, ловкий, вороватый, добрый и щедрый.
– Кудахин!! Ты ж умница такой, опять что-то спер, – ласково пропел Ясенцев.
– Хвалите нас, хвалите, – во все лицо улыбался добытчик. – Мы вам с Валетом полмешка картохи заработали.
– Да когда ж ты зарабатывал-то, Кудахин, – фыркнул Климов. – Спер, поди опять.
– Не слушай его, Валет, – закрыл уши собаке парень. – Куда это добро тащить?
– А давай в дом, – взял у парня мешок Ясенцев и поволок в дом.
– Кудахин, но если ты опять украл… – презрительно сощурил глаза Прутков. – Я сразу…
– Прутков, отвали, – отмахнулся Кудахин.
Ветеринар Варшов хотело было и свое словцо вставить в воспитание вороватого парня, но его взор наткнулся на телегу, где безмятежно храпел Бабулько. Рядом с ним растянулся его боевой товарищ Вано и тоже сотрясал двор храпом.
Некоторое время Варшов молча смотрел на Бабулько, а потом вдруг рявкнул изо всех сил:
– Бабулько!! Мать твою разэдак!! Почему собаку не вычесал?!
Бабулько такими воплями было не поднять, но вскочил Вано и тукнулся в руку хозяина. После этого тайного знака Бабулько спать не мог.
– Ага… че опять?… – вскочил он, сонно тараща глаза.
– Почему, спрашиваю, собаку не прочесал?! – надвигался ураганом Варшов. – Как Ванька воевать будет, когда у него лапы не разгибаются от колтунов?!
– Дык… это… где я такого ведьмедя вычешу? … – бурчал себе под нос парень. – Хорошо вон Ясенцеву, у него вообще Гриф по репейникам не шастает, а моего хлебом не корми…
– Молишься там, что ли? – не отставал Варшов. – Бабуин хренов. Чтобы сейчас же вычесал собаку, а то сержанту доложу, он…
– А вот и он сам, – заметил Кудахин и тихонько ухватил своего Валета за ошейник. – Пойдем, дружок, самое лучшее правило – подальше от начальства, поближе к кухне…
Во двор входил сержант Сенин, и вид у него был совсем не радостный.
– О, глянь, – толкнул в бок Ясенцева Листин. – Смурной какой идет сержант-то…
– Он своего Бурана позавчера схоронил, – негромко напомнил Ясенцев.
– Зато сам живой остался, – фыркнул Климов. – За одно это должен каждое утро радостным оскалом встречать.
– Ты чего-то не сильно скалишься, – буркнул Прутков и незаметно притянул к себе Стала.
Сержант Сенин не стал заходить в дом, огляделся и присел на бревна:
– Все здесь? Хорошо… Значит так… – сержант вытер лицо рукой и говорил, глядя куда-то поверх