– Подростковая стазисная палата, – говорит Бен, показывая на открытое помещение справа.
С каждой стороны пустого прохода посреди комнаты выстроились тридцать белых капсул со стеклянным верхом, похожих на гробы. Большинство крышек уже закрыто, внутри блестит флуоресцентная жидкость.
Я высвобождаю руку из маминой и не решаюсь войти.
Перед одной из капсул стоит женщина с пучком на голове и планшетом в руке. Рядом с ней – семья со светловолосым ребёнком. Женщина смотрит на меня и морщит лоб, словно я муха, которая приземлилась на контрольную панель. Она тычет в планшет, и дверь с глухим стуком закрывается.
Бен наклоняется ко мне.
– Главная дежурная. Очень серьёзно относится к работе.
Я благодарна, что вместо той дамы с нами Бен.
– Уважаемые доктора Пенья, ваши места – в носовой части правого борта корабля. Места детей – в кормовой части, впереди…
Папа останавливается.
– Погодите, никто не говорил, что нас разделят.
Бен поворачивается к отцу и, запинаясь, говорит:
– Таков… таков порядок, – понижает голос он. – Мне очень жаль, доктор Пенья, но ваше место – в другом конце корабля.
Он смотрит через комнату на главную дежурную.
– У нас приказ: для более эффективного наблюдения сортировать и размещать в соответствии с возрастом.
Сортировать и размещать? Будто мы яйца в картонной упаковке. Чрезмерно очищенный воздух обжигает ноздри и глаза.
Родители переглядываются. У мамы вид не менее озабоченный, чем у отца, но она стискивает его руку.
– Милый, всё будет хорошо.
Папа быстро целует её в лоб. Я смотрю на Хавьера, который нахмурился так же, как и папа, беру его за руку и целую в лоб.
– Милый, всё будет хорошо, – шепчу я, передразнивая маму. Хавьер улыбается и прижимается ко мне.
Папа кивает Бену, что можно продолжать, и тот облегчённо вздыхает.
Бен входит в открытую дверь, потом смотрит на нас с Хавьером.
– Мы пришли. Места для детей от шести до двенадцати лет.
Глава пятая
В «подростковой» комнате темнее, чем на остальном корабле.
Здесь стоит три ряда по шесть стазисных капсул, и выглядит они точно, как яйца в картонной упаковке. Все капсулы, кроме семи, уже заняты. В мерцающей жидкости плавают тёмные формы. Я вспоминаю зеленоватую воду мангровых каналов возле дома Литы в Тулуме, где она выросла, самом спокойном месте на Земле. Но мне всегда казалось, что неясные тени, скользящие под поверхностью, того и гляди, оттяпают пару пальцев. Хавьер хватает меня за талию.
Бен наклоняется к Хавьеру.
– Я понимаю, что тебе немножко страшно, но, пока я здесь, буду заботиться о вас обоих.
Бен отодвигает защёлку на пустой капсуле. Крышка с чавкающим звуком открывается.
– Видите, как сканер МРТ в кабинете врача.
– А кто поместит в них вас? – спрашивает Хавьер Бена,