Под сетью. Бегство от волшебника. Айрис Мердок

руках у него бутылка. Я сразу понял, что передо мной Святой Сэмми. Он был в толстом твидовом костюме и выглядел как человек, выросший на свежем воздухе, но в последнее время слишком привыкший жить при свете электричества. У него было мясистое красное лицо и мощный нос. Волосы чуть начали седеть. Голову он держал высоко, а бутылку – за горлышко. Он окинул меня хладнокровным взглядом, в котором таилась опасность. Разумеется, он знал, кто я такой. Я заколебался. Сейчас у Сэмми шикарная контора, но когда-то он действительно был букмекером на скачках, и ясно, что сладить с ним нелегко. Я прикинул разделявшую нас дистанцию и сделал шаг назад. Потом снял пояс. Пояс был кожаный, крепкий, с тяжелой медной пряжкой. Это была всего лишь демонстрация. Я видел, что так поступают перед дракой гвардейцы – жест очень эффектный. Я не собирался применить пояс как оружие, но решил, что лучше не рисковать: Сэмми, возможно, не знает, что я силен в дзюдо, а мало ли что у него на уме. Я решил, что если он подойдет ко мне, то тут уж я вздую его без дураков, по старинке.

      Пока я проделывал эти маневры, лицо Сэмми смягчилось и выразило притворное непонимание.

      – Вы что же это делаете, а? – спросил он.

      Этого я не ждал и, несколько сбитый с толку, раздраженно ответил:

      – А вы разве не хотите драться?

      Сэмми уставился на меня, а потом оглушительно расхохотался.

      – Ну и ну! – выговорил он наконец. – С чего это вы взяли? Вы, наверно, Донагью, так? Вот, подкрепитесь! – И он с молниеносной быстротой сунул мне в свободную руку стакан виски. Можете вообразить, каким я себя чувствовал болваном – со стаканом в одной руке и поясом в другой.

      Немного очухавшись и уповая на то, что слова мои прозвучат не слишком по-идиотски, я сказал:

      – Вы, очевидно, Старфилд? – Я совсем растерялся. Видимо, мне самому следовало решить, драться или нет. Мне драться совсем не хотелось, но теперь я, безусловно, предоставил инициативу Сэмми, а это тоже было нежелательно.

      – Он самый, – отвечал Старфилд. – А вы – юный Донагью. Ну и кипяток! – И он опять покатился со смеху.

      Я отхлебнул виски и надел пояс, притворяясь, наперекор видимости, будто я хозяин положения. В кино нередко прибегают к таким полезным условностям. Я не спеша оглядел Сэмми с ног до головы. В своем роде он был довольно интересен. В нем чувствовалась грубая сила. Я попытался увидеть его глазами Мэдж. Это оказалось нетрудно. У него были лукавые треугольные голубые глаза, они с усмешкой приметили мой испытующий взгляд и ответили на него с притворной серьезностью.

      – Совсем еще молодой! – сказал он. – Вы понимаете, у Мэдж я никак не мог ничего о вас выпытать. – Он долил мой стакан. – Обидно вам небось, что пришлось вытряхиваться, – добавил он без тени сарказма.

      – Послушайте, Старфилд, – начал я, – есть вещи, которые джентльмен не может обсуждать спокойно. Хотите драться – пожалуйста. Не хотите – тогда прошу вас замолчать. Я сюда пришел не беседовать с вами, а только взять свои вещи.

      Мне