Заноза в его сердце. Анна Мишина

караулят паренька.

      – Отпускайте его домой, – даю команду.

      – Да он тут дурью мается, сейчас отхватит люлей, – возмущаются с той стороны.

      – Отпускай. Толку от него не будет. Еще больше напакостит. Завтра с его дядькой свяжусь, пусть в семье воспитывают, – отключаюсь, тут же записывая номер телефона его высокопоставленного родственничка.

      Остальные меня не интересуют.

      Как она его прикрывала…

      Выдохнул, как можно спокойнее и засобирался домой. Но на выходе из офиса все же прихватил ее фото и убрал во внутренний карман пиджака.

      По дороге до дома звонит Лана. Сбрасываю вызов, набрав сообщение, что не могу разговаривать. Нет желания с ней даже по телефону разговаривать. Упертая. Я не понимаю, какой цели она добивается. Разве стоит вот это все такого унижения? Должна же быть где-то у нее эта чертова женская гордость?

      Следующий день проходит в разъездах по округу. Бабули-одуванчики, многие понимают, чего хотят и требуют от власти конкретики. С поставленной задачей справляюсь. Тему сквера цепляют неохотно. Молодняка нет, а им лишь бы было все культурно и для детей было место, где погулять.

      Дальше дела-дела-дела.

      Звоню маме. Разговор не задается. Она расстроена, но из-за чего не говорит.

      – Где отец, пытаюсь с ним связаться ничего не выходит, только пакостит.

      – Я ничего не могу сказать. Каждое утро он выезжает в офис, – приглушенно звучит ее голос.

      – Ладно, не говори ему, что я звонил. Мам, все в порядке? Все же мое предложение переехать ко мне в силе, – напоминаю.

      – Сынок, у меня все хорошо. Правда. Не переживай. Делай то, что считаешь нужным. А он перебесится. Ты должен жить своей жизнью, а не его.