– А мне до свечки. – Дейнар махнул рукой.
– Болван. Нас не взяли в налет, заставили мыть пол в главном зале!
– Так наша очередь была.
– Да я что, нанимался в уборщицы? – прорычал Хлок, водя в пространстве яростным взглядом. – Я – вор с большим стажем!
Дейнар икнул.
– Иди, пожалуйся Хрингу. Может, что и получится.
– Никогда не был шестеркой, – проворчал Хлок, нацеживая новую порцию пива в свою деревянную кружку. – Нет, хуже, чем в Паучьем Логове, мне никогда не жилось.
Дейнар скривился.
– Тебя не устраивает крыша над головой?
– Лучше жить в кроличьей норе, но быть себе хозяином.
– Оно, конечно, лучше. Но куда ты пойдешь? В каждом городе Дулкании за твою башку назначена награда. – Дейнар снова икнул, обрызгав стену. – И за мою тоже.
Факел, висящий на стене, чадил черным масляным дымом, который скапливался под потолком и расползался во все стороны.
Хлок потер раздраженные глаза. Потряс гудящей головой, разбрасывая вшей в разные стороны.
– Так тебе здесь нравится? – спросил он.
– Ну… типа да.
Хлок яростно осушил кружку, испытывая искушение пнуть Дейнару под зад.
– Всю жизнь будешь ходить перед Хрингом на задних лапках?
Дейнар качнулся, припечатавшись плечом к стене, сложенной из грубых камней. Сказал «Уххх!», видя, как подземелье, где им с Хлоком предстояло торчать всю ночь, пускается в пляс.
Пиво хорошее. Не каждый день и не на каждый праздник такое дают. Ик…
– Что мне Хринг? – спросил воинственно Дейнар, выпучив глаза. Собираясь сесть на скамеечку, он промахнулся и оказался на грязном полу. – Кто такой Хринг? Да я его одной левой! Понял?
– Ну! – Хлок оскалился.
– Я участвовал в Битве при Старой Вельке, в Битве Трех Королей! Я – солдат! Я – воин…
Тираду прервала отрыжка. Мохнатое пузо Дейнара заколыхалось.
– А еще ты дезертир, – напомнил Хлок, – что там полагается за оставление поля боя и нанесение ущерба армии путем конокрадства?
– Повешение, конечно, – ответил Дейнар, искренне удивившись.
– А-а…
Хлок предпринял попытку прогуляться, и тут же выяснил, что это будет нелегко. Тем не менее, бывший вор, а ныне недовольный своим положением разбойник добрался до большой тяжелой двери, окованной железом.
В двери было окошечко. Вцепившись в него обеими руками, Хлок предпринял сражение с защелкой и победил.
Дейнар наблюдал со стороны, как приятель сует свой нос в квадратную дыру, забранную решеткой, и пытается сохранить равновесие.
– Лежат, – сказал Хлок, – может… того?
– Хринг наказал, что если хоть пальцем или еще чем-нибудь, он лично кастрирует… Не-е…
– Ты, полудурок, я говорил, может того, померли они… Не шевелятся!
Дейнар предпринял героическую попытку добраться до двери. Упав несколько раз по дороге, решил, что не будет ничего страшного, если остаток дистанции проделает на карачках.
Хлок держался за дверь и щерил кривые зубы, наблюдая, как великий воитель изображает хамелеона.
Наконец, две бандитские рожи сунулись в окошко.
Внутри большой комнаты, приспособленной под камеру, горела масляная лампа. На самом деле, она почти погасла за последние несколько часов, но с тьмой еще боролась, хотя и не имея шансов на успех.
На широком топчане возле колонны лежали две женские фигурки, обернутые в лохмотья, называемыми по недоразумению одеждами.
Разбойники помнили, что на пленницах, когда их привезли в Паучье Логово, шмотки были другие.
Хлок моргал, пытаясь восстановить в своей дырявой памяти последние события. И не слишком успешно.
– Спят, – выдал после долгого всматривания Дейнар. – С чего им помирать? Вон, жрачку им поставили на стол…
– Они не ели, – сказал Хлок, обладающий более острым зрением.
– Да чего они, дуры? – выдохнул дезертир.
– Все эльфийки – дуры!
– Да?
– Зуб даю. Сто пудов! Я их видел-перевидел.
– Где? – удивился Дейнар.
– Тебе какая разница? Хм… Если жрать не будут, то умрут.
– Логично!
Приятели пожали друг другу руки.
– Слушай, ты не помнишь, они красивые?
– А пес его знает… Хринг хочет их продать. У него есть в Слайгге свои люди, которые знают других людей, которые знаю других людей. – Хлок облизнулся. – За двух эльфиек такого качества можно большую деньгу получить.
– Хринг соображает, – сказал Дейнар.
Хотя он и стоял, ноги его заплетались сами собой.
– Я слышал, как парни говорили. В обозе были бумаги, письма. Хринг читал их.
– И