Согласно журналу боевых действий TG 317.8, корабли Вудворда вошли в пределы установленной Великобританией 200-мильной запретной зоны в 04:30 (07:30Z) 1 мая. Запланированные на эти сутки наступательные действия выражались в авиационных и артиллерийских ударах по аэродромам в Порт-Стэнли и Гуз-Грине. Другим, менее заметным, но не менее значимым, мероприятием, проводимым в ночное время, являлась заброска на острова разведгрупп для разведки возможных пунктов высадки морского десанта и сбора информации о силе и расположении войск аргентинского гарнизона. Однако главным стремлением было вызвать аргентинцев на морской бой. Как некогда писал Джулиан Корбетт10: «Обладание морем, достигнутое путем решительного боя, – таков „символ веры“ британского флота. Нет другого принципа, который так же полно выражал бы самый дух британского метода ведения войны на море».
Военная хитрость, дабы заставить аргентинский флот принять вызов, – попытаться создать у противника иллюзию начала полномасштабного вторжения на острова, рассчитывая таким способом спровоцировать его на активные ответные действия, втянуть в морское сражение и, используя превосходство в подводных лодках, нанести решительное поражение. Этот замысел вполне соответствовал установкам самих аргентинцев, которые, как мы помним, считали возможным бросить свои надводные морские силы в бой при условии, если британский флот окажется в тактически невыгодном положении при проведении развертывания сил десанта для высадки.
«Я надеялся, – пишет Вудворд, – что у оккупантов Фолклендских островов возникнет уверенность в том, что мы сопровождаем амфибийную группу кораблей, чего на самом деле не было. При этом, как я полагал, они должны поверить в то, что мы идем прямо на Порт-Стэнли для высадки морского десанта. Это должно было заставить аргентинские сухопутные войска сконцентрироваться в одном районе, в то время как мы на самом деле шли в другое место. Аргентинцы