– Все видели? Не спутайте с сорняками. Если сомневаетесь, спросите у меня или у наших товарищей.
Совхозные товарищи, лежа в кустах неподалеку, с нисхождением поглядывали на «никчемную интеллигенцию», не имеющую понятия, как выглядит морковкина ботва.
– Ваша норма отсюда – во-он до тех кустов!
Все с тоской посмотрели в указанном направлении. Цель казалась столь же недостижимо далекой, как горизонт.
– Ничего-ничего, я вам помогу, – приободрила Зиночка приунывших сотрудников и ловко принялась за дело: быстро-быстро выдергивала сочные сорняки, оставляя хиловатые хвостики благородного растения.
Горожане нехотя взялись за работу, но потихоньку втянулись. Где перекурили, где похохмили…
Местные колхозники, уже датые, несмотря на раннее время, покрикивали:
– Эй, эрудиты! Давай не ленись, мать вашу! Чего встали!
Чтобы не очень надоедали, скинулись аборигенам на пиво – тех как ветром сдуло. В общем-то, никто ни на кого не обижался – понимали, что все они – невольные участники неведомо кем и для чего затеянной игры. Не надо было иметь большого ума, чтобы посчитать стоимость морковки, на прополке которой работали не только лаборанты и мэнээсовцы, но и профессора.
Разумеется, ни профессора, ни пожилые или болезненные сотрудники в поле не работали. Самым важным делом было отметиться в списке – количество работающих должно строго соответствовать разнарядке. Считали по головам: сначала в городе, потом на месте, а уж кто явится на самом деле – не столь важно. Вместо них приходили дети, внуки, аспиранты… Все это принималось как должное и никогда не обсуждалось. И не потому, что боялись. Просто не хотелось говорить об очевидной глупости и портить отношения с институтской администрацией. И вообще, если «наверху» решили, что каждый сотрудник, не занятый в сфере производства, должен отработать на стройках народного хозяйства энное количество времени, – пожалуйста. В конце концов, «там» сидят люди неглупые, и возможно, во всем этом безобразии есть некий высший, непонятный простым смертным, смысл.
Иногда, вопреки негласным правилам, кто-нибудь из стариков являлся собственной персоной. Можно было только догадываться, для чего они это делали: скорее всего, это была демонстрация солидарности, молчаливый протест против очевидного маразма.
Сегодня был как раз такой исключительный случай. Их трудовой десант возглавлял профессор Георгий Владимирович Санорский, учёный с мировым именем, – он осуществлял общее руководство. Зиночка хоть и видела его впервые, сразу выделила его из всех. Хватким, крестьянским своим умом смекнула: это тебе не просто какой-нибудь интеллигентишка. Говорила с ним уважительно, но старалась держаться подальше. Зиночка не любила, когда чего-нибудь не понимала, а дядьку этого она не понимала,