– Тем, что у меня есть имя, – ответила Эйвери, – и я не приемлю все эти отвратительные клички. Это унизительно.
– А если я буду звать тебя моя злючка? – не унимался Каспиан. – В этом прозвище кроется характер, но при этом звучит оно ласково… Эй, это ты там рычишь?
– Ты раздражаешь меня, – сообщила ему Эйвери.
– Это потому, что я один работаю над отношениями в нашей паре, – с горестными нотками сказал Каспиан. Послышался скрип кровати. – Тебе пора включаться, Ай. И, предвосхищая глупые обиды, объясняю, что на этот раз сократил твою фамилию. Можешь тоже как-нибудь ласково меня назвать.
– Дурак, – буркнула она, надевая платье.
– Сразу видно, что ты не привыкла быть милой, – посетовал Каспиан. – Правильно не дурак, а дурашка. Чувствуешь разницу?
Эйвери, как раз застегнувшая почти все пуговки, вышла из своего укрытия и наткнулась взглядом на Каспиана. Он так и стоял: слегка взъерошенный, сонный, в одних брюках. Просто котяра, которого хотелось почесать за ушком и… выгнать жить на улицу!
– Я. Тебя. Отравлю, – честно предупредила Эйви.
– Да, семейная жизнь многим отравляет жизнь, Эй, – вздохнул Каспиан, – но уверен, мне подобное не грозит. Теперь я буду бдителен.
Жених чуть качнулся в её сторону. Эйвери отпрянула.
– Не смей меня трогать. И преследовать. Я серьёзно, – сказала она.
– Вижу. У тебя даже морщинка на лбу появилась. – Он ткнул указательным пальцем себе между глаз. – Вот здесь.
– Ты что, совсем непробиваемый? – растерялась Эйви.
– Совсем, – кивнул Каспиан. – Поэтому сейчас позавтракаем – и домой. Тебе ещё столько всего предстоит! Ну… что вы там, женщины, делаете перед свадьбой? Нервничать нужно, переживать, чтобы быть красивее всех; днями скупать всё подряд, а вечерами падать с ног от усталости. Говорю, и так жалко тебя становится…
Больше Эйвери с ним не общалась. Под бубнёж жениха она сотворила нехитрую причёску, умылась, закончила поправлять одежду и выставила у двери собственный чемодан.
За время её манипуляций Каспиан тоже оделся, но вид его обнажённого верха отказывался покидать память Эйвери. Потому смотреть на жениха она временно не могла. Смущалась и злилась одновременно.
– Пока будем есть, слуга заберёт наши вещи, – предупредил Каспиан перед выходом. – Оставь всё здесь.
– Хорошо, – согласилась она, глядя на дверь и одарив его мимолётной улыбкой. Хочет её чемодан? Пусть. Она купит новые вещи. Потом.
– И саквояж тоже.
– Нет. – Эйви крепче сжала пальцы на ручке дорожной сумки. – Там деньги и документы. Я не доверю их твоей прислуге.
– Понимаю. – Вопреки сказанному, Каспиан одним неуловимым движением потянулся и забрал саквояж, поясняя: – Тогда сам его понесу. Мне ты можешь доверять, Эй. Мы с тобой уже почти одно целое.
Эйви