– Да, есть чуток лишнего веса. Поднабрал за последний год.
– Женат? – кивнул Гурьев на обручальное кольцо.
– Уже седьмой год.
– Вообще-то заметно и без кольца.
Генка в недоумении осмотрел себя:
– Неужели я так плохо выгляжу?
– Тебе соврать или хочешь услышать правду?
– Лучше правду, – вздохнул он.
– Ты похож на пингвина в клетке. Знаешь, есть такие в зоопарках – их годами не допускают к водоемам.
– Если честно, то им я себя и ощущаю. Ой, Захар, достала меня эта семейная жизнь…
– Чего так?
– Семья, дети, работа… Все бы ничего, так еще и теща к нам переехала – у нее со здоровьем проблемы, вот и перевезли.
– Раньше небось попроще было? – усмехнулся Гурьев.
– Естественно! Когда ты московский озорной гуляка – тебя постоянно надо вкладывать в себя: костюмы, дорогие аксессуары, гаджеты, рестораны, клубы, транспорт, подарки бабам, отдых… Короче, есть интерес, а потому и пашешь одухотворенно. Теперь же все на автопилоте, – обреченно махнул Сидякин рукой. – А у тебя что?
– А у меня случился как-то по гороскопу год полного переосмысления, – хмыкнул капитан.
– Это как?
– А вот так. У каждого есть выбор: быть человеком или быть семейным, но уже не человеком.
– Счастливый, у тебя хотя бы выбор был.
– Разве у тебя его нет?
– Не знаю. Не думал об этом. Некогда мне думать, Захар. Утром на работу, вечером в магазин, потом домой. А там – ад! В выходные на дачу – полоть грядки… Знаешь, я философски к этому всему стал относиться, у каждого человека в России должен быть свой ад, понимаешь?
– Типа искупления грехов прошлой жизни?
– Как-то так.
– Знаешь, Гена, все эти сложности мы придумываем себе сами. Лет десять назад ты где жил: в раю или в аду?
– Ха! Конечно, в раю! Свободный бизнес, куча свободного времени и огромная куча бабла! Тут купил, туда перепродал – сотни тысяч на кармане. А теперь? Зарплата, иногда премии. Работаешь, и просвета этому не видно! Причем чем больше работаешь, тем меньше выходит под расчет. Парадокс!
– Странная у тебя работа. Кстати, кем ты трудишься?
– Старший научный сотрудник в одном научно-исследовательском институте.
– И сколько же, если не секрет, выходит?
– Максимум с премиями получал шестьдесят пять тысяч. В основном сорок пять – пятьдесят.
– Не густо для столицы.
– А ты, насколько я помню, стал военным?
– Да, окончил Рязанское десантное училище. Служил на Дальнем Востоке, потом перевели в Москву.
– И сколько