– Жрецам. У лича, похоже, есть некий щит.
– Вокруг него чернейшая сфера, – вставил Утенаг.
Перебил меня, но по делу. Так можно, не буду делать замечание.
– Попробуйте, как она пробивается. Если плохо, перенести фокус на драугров охраны, затем обычных. Всем. Обычные скелеты убиваем по минимуму, только при необходимости. Они не так опасны, зато разрежают плотность серьёзных противников.
Договаривал я уже второпях. В область, освещённую молитвой Тапочка, вошли мертвяки. «Имя Его – Свет» у него, кстати, какое-то краткосрочное – когда Патологоанатом эту молитву совершил в канализации, она минуты три висела. А тапочковые гасли, едва мы пробегали освещённую область, поэтому в коридоре теперь темно и просматривать его мы можем метров на сорок. Заклинание тьмы фонарики Мырлина не пробивали, но область, где мы прошли, вроде бы очищена.
Тапочек зажёг шаровую молнию прямо посреди коридора. С каждой строчкой молитвы она выдавала волны света, полностью перекрывая весь коридор.
Да сгорят от света Его,
Да распадутся по воле Его
Немёртвые да неупокоенные,
Ибо противна нежизнь Ему.
Несу огонь во имя Его.
Несу свет во имя Его.
Дабы очистить немёртвое.
Дабы обратить в прах
Скелеты большей частью осыпались прямо там или преодолевали преграду на последнем издыхании. Драугры, проходя через область, накрытую молитвой, тоже получали урон, начиная двигаться заметно более неуклюже.
Гневен взор Его праведный,
Испепеляющий тьму,
Десницей Его направлено
Очищающее сияние пламени.
Вот показался первый страж. Трёхметровый исполин в матово-багровой броне, вооружённый огромным, в свой рост, фламбергом. Следом вышел второй с двуручным молотом. Боёк размером с микроволновку у меня на кухне. У третьего двухлезвийная секира габаритами с дорожный знак. Остаётся надеяться, что они машут этими дрынами не как пушинками.
За ними в освещённую область неторопливо вплыл лич – окружённый тёмными сполохами скелет в короне, подёрнутой тленом мантии и остатках некогда роскошной одежды. Очень высокий, ростом со своих стражей, он недвижно левитировал в паре метров над полом. Глазницы ярко горели голубым пламенем.
– Шы-ы-ы-ырш-ш-ш-ш! – грохнул он.
Шар света с лёгким хлопком исчез. Тапочек, прерывая молитву, вскрикнул и стал оседать наземь. Товарищи подхватили его. Вроде в сознании.
– И-и-инны-ы-ых, – выдохнул лич, и наш разделённый строй, загнувшийся любопытными шеями в коридор, резво отскочил назад, уходя от неторопливо летящей сферы искажённого пространства.
– Сам и-инных, – прокомментировал Кусимир.
– Хпзепуврдущ,