пара рук. Я проложил поцелуями дорожку из экстаза и мечты от ее замечательного розового ушка вниз, через длинную шею, к восхитительным холмикам грудей, нашел губами пьянящие вишенки и припал к ним, как умирающий от вечной жажды путник. Я чувствовал, что мой возбужденный ключ готов к работе, что он стремится попасть в секретный замок, закрывающий сладострастную негу, огонь наслаждения, ураган страстей. Сегодня ему суждено вскрыть этот затвор, выпустить на волю сдерживаемую строгой моралью чувственность. Мои руки нежно, но уверенно спускались вниз, лаская, дразнясь, покоряя и побеждая. Дева в моих объятиях выгибалась навстречу ладоням, приподнимая бедра и разводя ноги. «Открой раковину и возьми мою жемчужину», – шептала она. А я тихо смеялся, целуя и щекоча, и продолжал скользить руками по гладкой коже округлых бедер, неуклонно приближаясь к горячей влажной пещерке, скрывающей в своих недрах источник вечного наслаждения. Словно невесомые мотыльки, мои пальцы коснулись ее чувственной жемчужины, любопытно выглядывающей из-за строгих створок, заставив невинную деву кричать от жарких, как пламень вулкана, ласк. Я больше не мог сдерживать своего первобытного зверя, который живет в каждом мужчине, будь он эльф или злобный великан. Она сводила меня с ума, заставляя сердце раненой пичугой биться о ребра. Ножны ее невинности жаждали слиться с моим мечом. Мое осадное бревно уже стучало в ворота ее крепости, заставляя деву вскрикивать и царапать мою многострадальную спину…
Что может быть слаще, чем сорвать завесу девственности прекрасной синеокой девы? Что может быть желаннее, чем вонзить в ее разгоряченное зовущее естество свое копье вожделения и страсти!
Рубикон перейден, крепость пала и сдалась на милость победителя…»
В портретной галерее толпились девицы разного возраста и наружности. Элиза снисходительно окинула взглядом невест: краснолицая купчиха нервно поправляла сползающую с толстого плеча шлейку слишком откровенного платья, рядом переминалась с ноги на ногу худая высокая девица с завитыми в мелкие кудряшки блеклыми волосами, чуть в стороне шушукались рыжие близнецы в одинаковых синих платьях, но больше всего девушек собралось возле выставленных вдоль стены мольбертов с портретами. Элизабет начала решительно протискиваться вперед, кивая знакомым и улыбаясь незнакомым.
– Ну и кто у нас здесь? – громко поинтересовалась она, подходя ближе к новеньким, блестящим от свежего лака мольбертам.
– Ах, генерал Синек – такая душка, – пропела высокая дородная баронесса Шанари, обмахиваясь веером и закатывая подведенные глаза. Между прочим, криво подведенные! – Я бы не отказалась от такого мужа.
– Генерал уже занят. – Лисан весело стрельнула глазами на Элизу, внимательно рассматривавшую портрет чернокудрого и кареглазого генерала. – Боюсь, герцог захочет породниться с герцогом, а баронессам здесь ловить нечего.
Элизабет про себя решила, что генерал очень симпатичный. Темные волосы, карие глаза,
