– Ой, давайте, толкайте уже, – с некоторым нетерпением в голосе сказала Динара и пересела за руль.
Я и Воронцов обошли машину и пристроились сзади, налегая всем весом, начали её толкать. Сидевшая за рулём Динара, видимо, хорошенечко газанула, и из-под колёс автомобиля полетели смачные комки грязи, попадая мне в лицо, налипая на волосы и полностью заляпывая мой новый спортивный костюм. Про кроссовки я вообще молчу. Грязная, липкая жижа хлюпала внутри них.
– Это самый ху… ху… худший день в моей жизни, – сквозь слёзы пробормотала я и сквозь пелену грязи зло посмотрела на Воронцова.
Видимо, он правильно меня понял, потому что сказал:
– Я постираю. Потом.
– И костюм новый купишь… и кроссовки тоже, – уже сквозь зубы процедила я.
Машина газанула ещё раз и выехала из колеи на полянку. Лишившись опоры под руками, я как стояла, так и рухнула лицом вниз. В эту грязь, в эту мутную жижу. Уф-ф-ф!
– Воронцов! Я тебя ненавижу! – в сердцах выкрикнула я, лёжа лицом в грязи.
Никита помог мне подняться, поставил меня на ноги и, одной рукой держа меня за талию, второй попытался собрать грязные ошмётки с моего лица и волос. Ему это плохо удавалось, потому что грязь хорошо прилипла ко всем частям моего тела. Я посмотрела на испачканное лицо Воронцова, и эти его тщетные попытки почистить меня вызвали у меня приступ смеха. И я рассмеялась на весь лес. Мой смех подхватил и Воронцов, а глядя на машину, я увидела смеющееся лицо своей помощницы. Грязные, уставшие, мы сели в машину и покатили дальше. Мы ехали, сбиваясь с дороги, то заезжая на поляны, то натыкаясь на молодой, непролазный лес, но Воронцов находил дорогу, и мы продолжали свой путь дальше. Я думала, что не будет ни конца ни края нашей поездке, но вот мы выехали из лесного массива на гравийную дорогу. Вдалеке виднелась деревня, два ровненьких ряда домов и два дорожных указателя по обе стороны дороги. На одном из них было написано «п. Горный» – это название деревеньки, куда мы держали свой путь, а на другом было написано «Рэхим итегэз», что по-башкирски означает «Добро пожаловать». Радости моей не было предела: ну, наконец-то!
– Сейчас приедем, помоемся в баньке и отдохнём, – пообещал нам Никита, положив при этом свою руку мне на коленку.
– Знаешь что, Воронцов? – зло сказала я и скинула его руку со своего колена. – Иди ты знаешь куда?
– Ку-да-а? – растягивая слоги, спросил он меня, и по его смеющимся глазам я поняла: он издевается надо мной.
– Вот в баню и иди! – конечно же, я хотела послать его куда подальше, по всем известному маршруту, но сдержалась.
– Ой, Наташ, прекрати ты, – начала заступаться за Воронцова Динара, – ничего страшного не случилось.