Пробуждающий
Не завешивай зеркал, если хочешь встретиться. Это правило я усвоил, став Пробуждающим.
Просторный зал с высокими потолками. Настенные часы, на которых всегда двенадцать. Сверил с наручными часами: осталось двенадцать минут.
Вроде бы не первое свидание – но переживаю, вдруг оно будет последним. Вдруг она не явится на мой Зов?
Длинный стол. Двенадцать свечей. Двенадцать блюд – по одному на каждый удар курантов. Два бокала – я сегодня не жду других гостей. Вино – как рубин.
Стрелки наручных часов нагнали настенные, и те ожили, гулким эхом озарили зал. Стало холодно, изо рта повалил пар.
На стуле напротив возникла тень, полупрозрачный силуэт Маши.
– Я тебя ждал.
– Я знаю. Я тебя тоже.
– Я тебя люблю.
Вместо ответа – терпкий поцелуй. Нет времени на слова.
– Буду ждать тебя завтра.
Мгновение назад Маша была рядом – и вот я снова сжимаю в объятиях пустоту. Маша проснулась? Я слабый Пробуждающий – могу привлечь её сон максимум на двенадцать мгновений. Но она должна продолжать жить, а мне после смерти некуда торопиться. Я подожду в абсолютном одиночестве и пустоте до следующей полуночи.
Спасибо, Маша, что не завесила зеркала в тот день. Мы с тобой встретимся.
Не ступай на землю
Гой, ты жизнь наша – степи да просторы. Похожа на игру парубков по ловле коней арканом. Только с утра ты можешь быть арканщиком, а ближе к вечеру – жертвой, за которой гонятся, если свалился с коня. Оттого и учат нас с отрочества отцы срастаться с верным конём, чтобы не упасть наземь раньше отпущенного срока – ибо то позор великий.
– Кит, волею Даждьбога вождь наш! Веди воинство!
– Братцы, мчите, что есть мочи, на запад!
И я мчал во весь опор, а за спиной – грохот сотен пар копыт. Верны мне ратники: коль прикажу в обрыв прыгнуть, каждый не задумываясь выполнит мою волю.
Так и мчали, даже ели на скаку, покуда диск Ярилы не опустился под землю, дабы освещать навь – долину предков.
Поужинали сытной похлёбкой с зайчатиной. Братцы грелись у костра, а я пошёл искупаться в речушке.
Водица холодна. Тучи мягким покрывалом закрыли зёрна звёзд и серп Месяцевиты. Во тьме не сразу я заметил деву, что плескалась в реке. А когда узрел, так очей уже не мог отвести. Очи – зори, губы – цвета клюквы, а волосы – кудрявые, пшеничного цвета.
Завидев меня, она не отвела глаз. Я вышел на берег под её внимательным взором.
– Фу, какое ты чудище! Как свет такого породил?
– Я не чудище вовсе. Меня кличут Китоврасом, я вождь племени конников.
– Но ведь ты и не мужик вовсе! Пол мужика, и половина коня! Век бы мне такого не видывать!
Обида разгорелась в моём сердце. Не смог я найти себе деву из числа кентавров, неужто теперь до конца дней встречать от