Хроники Ламмеры: Шёлковая Песнь. Sunon Boy

снаряд разорвал плоть и заставил кровь хлынуть, словно из фонтана. Сердце мальчика бешено стучало, он был в панике и ужасе: с тяжелым дыханием он смотрел на плачущую Мариам, улыбаясь, и неизвестно почему именно. Он был рад, что спас её, или старался успокоить и улыбкой сказать: «Я в порядке.» Шторм кончался, сквозь тучи пробивался ночной свет Шенчаиум5, будто посмотреть, что происходит в Ховаке. Кровь мальчика хлестала так, словно это был глубокий укол ножом, а из-за паники всё только ухудшалось: Дзин терял сознание и бледнел на глазах. Тогда Мариам решилась собрать последнюю свою энергию войдерума и запустить звуковые волны в сердце Дзина, чтобы оно билось в такт слов Мариам: «Дзин-Пан, Дзин-Пан.» Воодушевляющая жизненная музыка играла в ушах Дзина нежным шелком. Затем голос Мариам совсем сел, а ласковые слова больше напоминали слабый хрип. Жизненная сила войдеров звука всегда лежала в голосе и музыке. Всё вокруг может служить музыкой и играть в такт. Но без голоса самого войдера не получиться воссоздать ни одну технику – вот в чём заключается суть войдерума звука, презираемой во всём мире из-за самих войдеров из Ламмеры. И именно этот гнусный войдерум сейчас спас жизнь юноше. Он вновь спокойно задышал, рана кровоточила медленнее, сердце забилось в обычном ритме, а в глазах снова засиял блеск. Мариам, впервые за долгое время, искренне порадовалась; такого покоя, казалось, она не ощущала никогда.

      И после нескольких секунд счастья она упала без сил. В голове мелькали звери Ламмеры, её родные пески, самумы. Во сне с ней разговаривал земляной скарабей: рассказывал истории о том, как хорошо быть свободным жуком, маленьким в огромном мире, полным людей, опасностей и приключений. Но однажды придёт день, когда нужно будет вернуться домой и отдохнуть. По-настоящему отдохнуть.

      «Проснись, эй, ты в порядке?» Мариам проснулась и, раскрыв глаза, увидела перед собой Дзина с перебинтованным плечом. Он был сильно обеспокоен состоянием Мариам, и когда та улыбнулась, мальчик с лёгкостью выдохнул. «Лекарь позаботился о твоих ранах, ещё он просил передать это… Отвар из коры древа… Древамоны или древагоны. У него много словечек, которые я не очень-то понимаю, но это точно вылечит твоё горло!» У Мариам вновь прокатились слёзы по щекам, она была так рада тому, что мальчик уцелел; ей хотелось столько всего сказать, но слабым женским голосом она смогла прошептать лишь тихое: «Спасибо.» Всегда многословная и энергичная – она на некоторое время стала отличной от этого. И в некотором роде ей это даже понравилось. Всего одним словом выразить все чувства, мысли. Кажется, ей этого давно не хватало. Оглядевшись по сторонам, Мариам заметила, что лежит на койке, все доски сухие, а шума волн больше не слышно. Кажется, она проспала всю ночь. «Мариам, так ведь тебя зовут? Я знаю, тебе тяжело сейчас разговаривать, но капитан сказал, что за тобой нужен глаз да глаз. Думаю, он имел в виду: тебе нужна компания и присмотр. У меня ведь два глаза, а у него всего один. Вот и переживает, что не сможет за тобой усмотреть. Его, кстати, зовут Генри Эвери, запомни это имя,