– Сегодня танца не будет, – произнес Башир.
– Тогда я найду занятие получше, чем глядеть, как мокроземцы роют норы, – отозвался Бэил. – Да обретешь ты воду и прохладу, Даврам Башир.
– Сейчас меня больше устроили бы сухие ноги и разожженный камин, – не подумав, пробурчал Башир, а потом пожалел, что не прикусил язык.
Стоит сделать один неверный шаг, нарушить формальности, и Бэил того и гляди вздумает убить его, ведь Айил – народ, приверженный условностям и вдобавок с большими странностями.
Но Бэил запрокинул голову и рассмеялся:
– Мокроземцы вечно все с ног на голову переворачивают, Даврам Башир.
Он сделал правой рукой странный жест, и остальные айильцы вскочили на ноги, после чего все легким, размашистым шагом направились на восток. Казалось, снежный покров им ничуть не мешал.
Спрятав зрительную трубу в висевший у седельной луки кожаный футляр, Башир запрыгнул в седло Быстреца и повернул гнедого на запад. Эскорт поджидал его на противоположном склоне, и воины пристроились следом за командиром. Слышался лишь тихий скрип кожи, не звякнула ни одна металлическая деталь сбруи. Числом сопровождающие Башира уступали эскорту Бэила, но они были закаленными бойцами, родом из его поместий поблизости от Тайра, и он не раз водил их за собой в Запустение, прежде чем отправился на юг. Каждому был выделен свой сектор для наблюдения, впереди или позади, справа или слева, вверху или внизу, и солдаты постоянно крутили головой. Башир надеялся, что они не просто разминают шею. Лес здесь был редок, ветви – голы, за исключением дубов, болотного мирта, елей и сосен, но за холмами заснеженной местности сотня верховых могла бы остаться незамеченной даже в пятидесяти шагах. Не то чтобы он опасался подобного оборота событий, но, как правило, всегда убивает то, чего ты не ждал. Машинальным движением Башир ослабил меч в ножнах. Просто так, на всякий случай. Нужно быть готовым к неожиданностям.
Эскортом командовал Тумад, как и почти всегда в те дни, когда Башир не поручал молодому лейтенанту более важные задачи. Башир готовил из него командира. Тумад мыслил ясно, обладал проницательностью, видел не только то, что находилось у него перед носом; ему суждено достичь более высокого положения, если только он проживет достаточно долго. Высокий, хотя и ниже Бэила всего на пару ладоней, Тумад сегодня всем свои видом являл воплощенное недовольство.
– Тумад, что тебя тревожит?
– Айилец прав, милорд. – Рукой в боевой перчатке Тумад сердито подергал себя за густую черную бороду. – Эти андорцы на нас плюют. В грош не ставят. Нам носы показывают, а мы уезжаем восвояси. Мне это не нравится.
Что