Ветер под моими крыльями. Наталия Полянская

соединяет крохотные проводки. Он служил в армии, был сапером. Он знает, как изготовить взрывчатку. Он сейчас ее доделает и выйдет на площадь, требуя справедливости. – Все правда, во что ты поверишь.

      Они говорят не о пирамидах, и оба это знают.

      – Почему ты уходишь?

      – Потому что я хочу, чтобы с вами все было хорошо.

      – Ты нас бросаешь.

      – Нет, Джейми, я вас люблю. Я вас никогда не брошу.

      – Ты говорил по телефону, что умрешь. Я слышал.

      Макс резко поднимает голову.

      – Я никогда тебе не врал. Посмотри на меня и скажи, что ты не хочешь, чтобы я умер.

      Бомба уже готова.

      – Я всегда тебя ненавидел, – буднично говорит Джейми, – но сейчас не хочу.

      Макс протягивает ему бомбу.

      – Если ты меня ненавидишь, так, как раньше, дерни за красный провод и пойдем со мной, черт тебя дери.

      – Ты псих, – говорит Джейми, отступая в угол. – Ты псих, папа.

      Макс аккуратно кладет бомбу на стол и тихо говорит ей:

      – Да, я псих. Только ты не ненавидишь меня, Джейми. Ты меня любишь. Хотя нет. Это больше, чем любовь: мы друзья. Так что ты меня простишь.

      – Дурак! – кричит Джейми и выбегает из комнаты. Макс встает, берет бомбу и аккуратно кладет ее в карман.

      – Стоп! Снято.

      Валери моргнула. Как всегда, когда Макс играл, она словно проваливалась в иную реальность. Она не могла переключаться так легко, как он. А Эвершед уже смотрел на нее вопросительно, прищурившись. Валери кивнула и подняла большой палец.

      – На сегодня все. – Стэнли Кейз, приятный человек лет тридцати, был на этой съемочной площадке одновременно лучшим другом всем и кинобогом. Через несколько лет его картины будут в золотом фонде американского кинематографа, сомнений нет. – Спасибо, дамы и господа, работа с вами доставляет мне истинное удовольствие. Поаплодируем же друг другу.