– Ну расскажи мне, – пропела Тэсс, потягиваясь, – как работает мой мозг?
– На повышенных оборотах. – Ригдейл одним глотком допил кофе и продолжил издевательски-невозмутимо: – Если бы ты не годилась для службы в ЦРУ, думаю, никогда бы и не узнала, что твой опекун там подвизается. Когда он тебе сказал, сознавайся?
– Через год после того, как… подобрал. – Тэсс было немного неприятно, что Ригдейл сидит и разбирает ее на составные части, словно забавный конструктор. Она и так знала, что это правда. Эррол никогда ничего от нее не скрывал – никаких мотивов. Жестокая, бьющая в цель честность.
– А до этого присматривался. Может быть, он тебя специально высматривал, прежде чем приручить. Это бывает. Ему нужна была женщина в команду. Женщина, целиком преданная ему.
– Ты еще скажи, что он меня не любил, – презрительно бросила Тэсс.
– Не буду, потому что у меня нет фактов, – пожал плечами Доминик. – Любил, наверное. Так, как умел… Я присматриваюсь к агентам спецслужб с тех пор, как начал работать с ними. Люди, совершенно не похожие на массу так называемых нормальных людей. Кто-то утверждает, что вы все сумасшедшие, но я считаю, что вы просто другие.
Он снял очки, аккуратно положил их на стол и принялся загибать пальцы.
– Во-первых, вы так привыкли жить на игле своей работы, что, стоит вам хоть на время сойти с дистанции, начинаете ломаться – поэтому надо скорее возвращаться в строй. Наркомания в чистом виде, воспитанная на «Ферме» (Прим. автора: «Ферма» – разведывательная школа ЦРУ, где готовят полевых агентов) у сотен невинных агнцев. Вы подготовлены на заклание, но так надо: жертвы богам следует приносить регулярно. Во-вторых, вам так промывают мозги, что вы становитесь совершенно непредсказуемыми, и эту непредсказуемость тщательно направляют. Наши или не наши – зависит от степени коррумпированности. В-третьих, так называемая обычная жизнь, с ее сериалами и семейными разборками перед сном, – не для вас. Ваши эмоции под строгим контролем. То, что вы называете любовью, соучастием, дружбой, строго дозируется. Если бы ты была умницей Тэсс, выпускницей провинциального колледжа, моей любовницей по стечению обстоятельств, а не по легенде, ты бы залепила мне пощечину сразу, когда я грубо предложил тебе спать со мной. Но ты сидишь и улыбаешься.
Тэсс и вправду улыбалась. Миллионер был весьма точен в своих наблюдениях, хотя, конечно же, поверхностен. Глубины ему и не дано познать, и это хорошо, пожалуй.
– Сказанное мной ни капли не раздражает тебя, не так ли? – Он смотрел на нее очень внимательно и щурился.
– В досье не написано, что у тебя плохое зрение, – сказала Тэсс.
– Старость уже не за горами, понемногу начала развиваться дальнозоркость. Так раздражает или нет?
– Нет.
Ей