И Финт отправился в путь; Онан по-прежнему послушно трусил за ним по пятам. Юноша шагал, погрузившись в задумчивость. Джули-Грязнуля, конечно, ни за что не вспомнит такую полезную деталь, как герб – из тех, какие красуются на каретах знатных лордов. Но тут Финта осенило, что в любом случае, если карета используется для грязных делишек, скажем, чтобы отвозить молодых леди туда, куда им ехать не следует, вряд ли кому-то захочется помечать карету своим гербом. А вот скрипучее колесо так и будет скрипеть, пока его не починят. Времени у Финта немного; а это – единственная ниточка в его руках, при том что в городе сотни карет и разных прочих экипажей.
«Видать, придется непросто, – подумал он, – но, раз уж я за это дело взялся, скрипучее колесо придется подмазать, как говорится, не подмажешь – не поедешь, а смазка – это я, Финт, и есть. А если повезет, – мечтал он про себя, – кое-кто сведет близкое знакомство с Финтовым кулаком…»
Глава 4
Финт находит неожиданное применение спице с Флит-стрит и набивает полный карман сахара
На Флит-стрит жизнь кипит днем и ночью, по причине такого количества газет; а река Флит нынче не столько течет, сколько сочится по открытой сточной трубе в самом центре улицы. Финт много чего слыхал про здешние канализационные туннели, например историю про свинью, которая однажды сбежала из мясной лавки, забралась вниз и потом где только не рыскала, ведь там, в канализации, еды полным-полно, если ты свинья; так что она здорово разжирела и одичала. Забавно было бы попробовать ее отыскать; а может, лучше не надо – клыки у этих тварей острые! Но прямо сейчас, как рассказывают, единственные чудовища на Флит-стрит – это печатные станки; от их грохота аж мостовая содрогается, и каждый день ненасытные пасти требуют особой диеты – новостей про политику, кррровавые убийства и смерти.
Конечно, есть и другие события, но ведь всем подавай кррровавые убийства, нет? Повсюду вдоль улицы газетчики толкали тележки, нагруженные огроменными пачками, или резво бегали взад-вперед, крепко прижимая к себе пачки поменьше, и торопились во что бы то ни стало объяснить миру, что именно произошло и почему и что должно было произойти на самом деле, а иногда – почему не произошло ничего, хотя на самом-то деле очень даже произошло; и, конечно же, спешили поведать о бессчетных жертвах кррровавых убийств. Суматошное место, что правда, то правда, а теперь Финту предстояло отыскать во всем этом хаосе «Кроникл»: задача и без того непростая затруднялась еще и тем, что читал Финт неважно, тем паче этакие длиннющие слова.
В конце концов какой-то печатник в квадратной шляпе указал ему дорогу, одарив на прощанье взглядом, что яснее слов говорил: «И только попробуй там чего-нибудь стырить». Возвел, понимаете ли, напраслину на честного парня, ведь тошерство – это никакое не воровство, кто ж этого не знает-то? Все знают – если сами они