Будущее за нами. Нина Смолянская

недели действия контракта, чтобы по приезду оформить отказ от пролонгации. Все бумаги её юрист приготовил заранее, дело осталось за малым: доказать в суде (а он наверняка будет!), что причиной её ухода из агентства является форс-мажор. Тем более так оно и было. Неожиданные результаты анализов, которые она получила на прошлой неделе, полностью утвердили её в мысли, что надо успеть в этой жизни сделать как можно больше хорошего, пока есть время. Да, болезнь опять вернулась, и её жизнь опять под угрозой.

      Девушка пошла в спальню, выключила свет и уснула неожиданно быстро. Завтра будет новый день и, возможно, всё образуется, тем более доктор ей уже прописал лечение и вчера, перед отлётом, установил в протез баллончик с лекарством и капельный аппарат, присоединив его к бедренной вене.

      А в это время на орбите…

      – Ну что, старина… Похоже, мы с тобой так и помрём здесь, на орбите. Когда уж нас рассекретят?

      Пилот с позывным «Миротворец» почесал за ухом своего электронного друга по кличке Буран, который провёл с ним на орбите без малого семьдесят лет и являлся полной копией пса, с кем они прибыли на международную станцию «Мир» сразу после имитации её затопления.

      К сожалению, настоящий Буран умер после пяти лет полёта, заболев неизвестным заболеванием, а ему через месяц прислали на грузовом корабле нового друга, которого следовало только подзаряжать раз в неделю. Не совсем то, чего бы мужчине хотелось, но он был рад и ему.

      Насчёт того, чтобы прислать Миротворцу замену, в Центре категорически возражали, каждый раз мотивируя отказ его скорым возвращением. Но шли годы, десятилетия… Менялись кураторы секретного проекта, задачи, приборы, даже орбита, а Миротворец всё также оставался на станции, получая каждый год всё более усовершенствованные уколы молодости.

      По прошествии пятидесяти лет он уже был уверен в том, что участвует, скорее всего, в медицинском эксперименте, нежели космическом. Как обычно, его день начинался с бритья и водных процедур, потом зарядка и тренажёры. Ему нравилось поддерживать себя в хорошей физической форме и любоваться перед небольшим зеркалом внушительными бицепсами. В свои сто пять лет мужчина выглядел максимум на сорок и вполне был доволен этим фактом, хотя и понимал, что наверняка это результат стерильной атмосферы на станции, потому что все жители, которые кололи себе те же самые уколы, всё равно старели, правда, не так быстро.