Не без грусти простилась я с Лидией Ивановной, пожелав ей поскорее выздороветь и не огорчать впредь Илью-пророка.
На выходе из корпуса меня уже поджидала Оля рядом со своим шикарным авто.
Мы вырулили и направились к воротам.
– А вот и морг, – кивнула Оля в сторону столь понравившегося мне жёлтого домика. Она была криминологом и хорошо знала территорию ЦКБ.
Мне показалось, что жёлтый домик вмиг сжался и поблёк, словно испугавшись внезапного разоблачения. Но тут же припомнилось, какое утешение даровали мне сорванные у его стен цветочки, и сердца коснулась радость: жизнь бесконечна, все живы у Господа!
Мы ехали по Москве, и я с любопытством озиралась по сторонам. Мне казалось, будто я возвращаюсь домой после долгой разлуки – так много было пережито за эти три недели!
Но вот на противоположной стороне проспекта показался мой дом.
– Если хочешь, притормози здесь, – предложила я Оле. – Я перейду по подземному переходу.
– Да, давай, – согласилась она. – А то разворачиваться долго. Это тебе, – она протянула мне пакет с яблоками, – с дачи. Яблок в этом году – море.
Я шла по переходу и чувствовала, что меня качает из стороны в сторону. Никогда не замечала раньше, что переход такой длинный, а лестница – такая крутая. Да и пакет с яблоками тянет руку.
Но вот я и дома. Как хорошо, когда у тебя есть дом и когда ты дома! Я заварила крепкого чая и порезала в него яблочко, которое оказалось душистым, с приятной кислинкой. Солнце ласково светило в окно.
Надо вытереть пыль. Завести настенные часы. Я снова дома… Слава Богу за всё!
Сон
Паломническая поездка подходила к концу, и перед тем, как покинуть монастырь, группа собралась в трапезной для чаепития. Пришёл батюшка, который только что отслужил литургию и теперь присоединился к паломникам, чему те были несказанно рады, имея наготове свои вопросы. Спрашивали в основном о насущном – о делах житейских и семейных. Батюшка отвечал не спеша, обстоятельно, и присутствующие с жадностью впитывали его слова, пытаясь найти в них высший смысл и применить каждый к своей ситуации. И тут вдруг заговорил один мужчина из группы, хранивший до сего времени молчание. Был он высок, худощав, лет тридцати пяти; весь его вид и манера держаться говорили о том, что человек он замкнутый, нелюдимый.
– Батюшка, а правда ли, что всё возможно Господу? – спросил он негромким, но твёрдым голосом.
– Конечно, – ответил священник.
– И любые чудеса?
– Да, и чудеса любые. Вы же помните евангельский рассказ о пяти хлебах и двух рыбах, которыми Господь насытил пять тысяч мужей? Разве это не чудо?
– Да, но это было давно. А в наше время?
– И в наше время. Известно, например, много случаев, когда в войну пуля не брала молящихся солдат и смерть проходила мимо.
– А вот сейчас, в наши дни, возможно ли что-то необыкновенное? – не унимался мужчина.
– Что вы имеете