Эстафета смерти. Юрий Курик

похож не был. В ярком свете фотовспышек криминалистов голое, волосатое, бледное до голубизны от потери крови, изломанное предсмертной судорогой тело Амаяка Ашотовича представляло собой сюрреалистический эпизод из картины «Герника». Ужасная гримаса боли и страха навечно исказили до неузнаваемости его лицо. Белые волосы на голове и белая, растущая сквозь трупные пятна щетина на лице покойника усиливали эффект неузнаваемости. Покойник при жизни имел черные как смоль волосы и иссиня черную бороду. Сейчас, приняв адову смерть, жгучий брюнет при жизни стал при смерти ярким блондином.

      Олег Шивцов дураком себя не считал. Преподы из МГУ и Кембриджа были о нем неплохого мнения. Просто он в своей жизни не встречался с таким «сюрром» – до жуткой оторопи правдой жизни. Он понимал, прибитый дюбелями к бетонной стене Арутюнов теперь уже ничего никому не расскажет, но золотозубый оскал покойника мистически притягивал взгляд. Налитые кровью и почерневшие белки вылезших из орбит глаз гипнотизировали молодого, не искушенного следока.

      Из ступора Олега Шивцова вывел громкий короткий рык прибывшей полицейской машины. Хлопнули громко двери и в подвал, на место происшествия, спустились трое мужчин средних лет. Один из них, видимо старший, представился:

      – Следственный комитет. Подполковник Седов, – быстро взглянул на распятого Арутюнова и добавил. – Юрий Петрович. Это мои коллеги. Будем, по просьбе профильного комитета Госдумы, работать в составе вашей бригады по этому делу. Так сказать, тимуровская помощь братьям нашим младшим.

      «Папаша подсуетился», – подумал Шивцов. – «Правильно. Первое самостоятельное дело и его провалить нельзя». И вслух добавил, обращаясь к Юрию Петровичу:

      – Помощи будем рады. Не грех поучиться уму-разуму у старших коллег…

      Хотел еще что-то добавить, но Юрий Петрович прервал его:

      – Олег, у вас есть экспресс-соображения?

      Шивцов на секунду замешкался, но, видя, как у подполковника Седова недовольно брови собираются к переносице, поспешил с докладом:

      – Версии три, – начал Шивцов. – Первая, учитывая засаженные в область гениталий три дюбеля, можно предположить месть женщины за измену или за изнасилование, либо за надругательство…

      Седов одобрительно кивнул головой и принялся внимательно изучать прибитые 150-миллиметровыми дюбелями к бетонной стене гениталии Арутюнова. Шивцов сделал короткую паузу. Не хотел отрывать подполковника от созерцания волосатого в подтеках запекшейся крови причинного места Амаяка Ашотовича.

      Не прерывая изучения трупа, Седов буркнул:

      – Продолжайте. Мы вас слушаем.

      Олег начал:

      – Вторая версия: акция устрашения рэкетиров за отказ платить за крышевание бизнеса.

      Юрий Петрович одобрительно кивнул головой. Шивцов продолжил:

      – Третья версия: Месть отца или брата за поруганную честь жены, честь дочери или сестры.

      Шивцов