Я не позволяла своему взгляду блуждать по розовым цветам, ползущим по белым стенам, или по семи фонтанам, которые отличались от тех, что были дома, не размером, а образом. Флора, скульптуры ангелов и планировка – единственные вещи, которые отличались от гильдии к гильдии. Все остальное – фальшивое элизианское небо, кварц с огненными прожилками, пение воробьев – совершенно одинаковое.
Мы никого не встретили, вероятно, потому что здесь глубокая ночь. Неоперенные и офанимы уже спали или наслаждались тем, что город может предложить в выходные дни. Когда Ашер открыл дверь, а затем придержал ее для меня, я наконец остановилась.
– Ты же не преследуешь меня, Сераф?
– Насколько я знаю, нельзя назвать слежкой то, что ты идешь впереди кого-то.
Серьезно? Я скрестила руки.
– Ты знаешь, что я имела в виду.
– Ты здесь либо для того, чтобы забрать что-то из квартиры, которую вы делили с Мюриэль, либо чтобы захоронить ее прах… – Он уставился на мою сумку, словно пытаясь разглядеть контур урны сквозь ткань.
– Какое отношение причина моего приезда сюда имеет к твоему постоянному присутствию?
– Просто хотел убедиться, что ты безболезненно добралась до пункта назначения. Считай это благодарностью за игру с Найей.
– Благодарность за игру с твоей дочерью меня оскорбляет.
Его брови сошлись вместе.
– Взгляни на землю, Сераф.
– Зачем?
– Очевидно, ты считаешь, что я лгу.
Его взгляд даже не скользнул по тротуару.
– Я не всегда думаю о тебе самое плохое, Селеста.
– В это трудно поверить.
– Итак, куда ты направляешься?
– Ты уйдешь, если я тебе скажу?
– Нет.
– Тогда наслаждайся неведением. – Я шла впереди него, мои руки расслабились и опустились к бокам.
Дверь с грохотом захлопнулась, надеюсь, перед архангелом.
– Сейчас середина ночи, Селеста.
Не повезло.
– Тебе не следует разгуливать здесь одной.
Я попыталась промолчать. И быстро провалилась в своей задумке. Меня нельзя назвать спокойной и молчаливой, я всегда была вертлявой и болтливой.
– Я уже взрослая. Уверена, что со мной все будет в порядке. Кроме того, я планировала взять такси.
– Таксисты бастуют.
– Тогда поеду на метро.
– Там тоже забастовки.
Я прищурилась в сторону бульвара, но еще не могла разглядеть его в конце извилистой пешеходной улицы.
– Ты знаешь французов не хуже меня, Селеста. Они вечно бастуют.
Он прав. За два года, что я здесь жила, хотя бы раз в месяц проходили забастовки по тем или иным причинам. Обычно это было связано с желанием меньше работать и больше зарабатывать.
За спиной Ашера материализовались крылья, их бронзовые кончики мерцали в свете чугунных фонарей, торчащих из известняковых фасадов.
– Я могу доставить тебя туда, куда тебе нужно.
– Ты шутишь, верно?
– Разве похоже, что