Николас перевел взгляд на шамана и сказал:
– Спасибо за помощь, дальше мы сами.
В глазах мужчины блеснул недовольный блеск, но дальше глаз этот блеск никуда не ушел, и вместо этого он опять же сухим тоном сказал:
– Если будет нужна моя помощь, звоните в любое время дня и ночи, мне и самому интересно более подробно изучить этот случай. Кстати, Ева, – он обратился ко мне, – ты не помнишь, где жил шаман, что поставил тебе печать?
Я попробовала покопаться в памяти и даже сделала это вслух:
– Мама меня разбудила ночью и сказала, что мы поедем к шаману. Но в машине я опять уснула, а проснулась, уже лежа на такой же смотровой кушетке. Дальше я опять уснула, а когда в следующий раз открыла глаза, мы с мамой ехали в машине и в стаю уже не вернулись.
– Жаль, – совершенно безэмоциональным голосом сказал мужчина. – Но хотя бы как он выглядел, может быть, помнишь?
– У него глаза были такие же, как у вас, – задумчиво ответила я, а затем добавила: – А вот внешность… не могу вспомнить.
– Похоже, он смог поставить серьезный блок на эти воспоминания, – произнес шаман. – Жаль, что и он не исчез.
– Ладно, нам пора, – сказал Валдис и перевел взгляд на медсестру. – Где одежда Евы?
– Всё тут, – отмерла женщина, так и продолжая стоять с палкой в руках. И указала на кушетку, стоящую в углу. На ней и лежала моя одежда, аккуратно сложенная стопочкой.
– Отлично, одеваемся и уходим, – сказал Николас и, подойдя к кушетке, взял оттуда мою одежду, а Валдис опять подхватил меня на руки, словно пушинку, и поднес ближе к Николасу, затем он поставил меня на пол, и они вдвоем начали меня одевать, словно я ребенок маленький и сама не умею.
Хотела возмутиться, но, увидев задумчивый взгляд шамана, решила пока делать вид, что так и надо.
Мама говорила, что ссоры нельзя выносить из семьи. А эти мужчины теперь моя семья, так что на людях ругаться уж точно не стоит.
Хоть это даже и не люди вовсе.
Меня усадили на кушетку, и Валдис, присев на корточки, начал надевать мне кроссовки, а когда зашнуровал их, опять подхватил меня на руки.
Ощущения были очень странными.
Как будто кое-кто в куклы играется.
Не прощаясь, Валдис пошел на выход.
Николас последовал за нами, тоже не став больше ничего говорить шаману.
Даже неудобно как-то стало, но я решила тоже промолчать. Разу уж мои мужчины молчат.
Обычно мама начинала разговор только после дяди Игоря, если он был рядом, или после Альберта…
– А дядя Игорь с Альбертом – они тоже были оборотнями-гепардами? – решила уточнить я свои догадки.
– Да, – ответил мне Николас, когда мы вышли на крыльцо дома шамана.
– И братьями?
– Да, – опять ответил мужчина.
– А они, значит, с моей мамой жили оба? – оторопело пробормотала я.
– Да, мы всегда делим самку с братьями. У нас так принято.
– А почему дядя Игорь нас с вами никогда не знакомил, если вы были его сыновьями?
– Не