Богданов вздохнул, озабоченно округлил глаза и стал облачаться в рабочий халат.
К концу дня его кабинет значительно преобразился. В кабинете стало тесновато от сдвинутых друг к другу столов. Зато на одном из столов уместились оба террариума. Богданов присел на стул. Провел рукой по лицу, размазал по нему прилипшую где-то пыль и устало вздохнул:
– Все, хана. Остальное завтра.
В последующие дни внимание Леонида Михайловича было приковано к муравьям-переселенцам. По их поведению было ясно, что переселение их привело на грань катастрофы. Активность обоих гнезд снизилась до минимума. Пришлось ввести им дополнительные подкормки. Богданов раздосадованно пыхтел, составляя рецептуру кормов. Он опробовал несколько типов кормовых смесей, пытаясь в них сбалансировать углеводы и белки. Нужной рецептуры добиться все-таки удалось методом научного тыка. Результат его удовлетворил. Жизнедеятельность гнезд была восстановлена. Активность рабочих муравьев и осмысленность их действий пришли в норму. Только тогда Леонид Михайлович обратил внимание на муравьиные колонии сирот-модификантов, оставшиеся без маток но с расплодом. Успех с обычными переселенцами привел его в состояние легкой эйфории. Он уселся у террариума с сиротами в радужном настроении, умиротворенно мурлыча себе под нос:
– Как ваши дела, ребята? Успокойтесь, сейчас мы вам поможем.
Увиденное его не обрадовало. Первое, что бросилось в глаза, были трупики муравьев в террариуме. Несколько муравьев из тех, что разводили тлю, не подавали признаков жизни. Наметанным взглядом Богданов отметил, что все погибшие были с цветными метками генно-модифицированных. Леонид Михайлович скорбно поджал губы и передразнил Суржикова:
– Бритва Оккама, бритва Оккама. Ну вот и доигрался. Такой материал пошел насмарку. Отрезал, называется, лишние неизвестные. Тьфу!
По дороге домой Богданов себя укорял и занимался самоедством: «Какой черт меня дернул этим заниматься сегодня? Нельзя с пьяных глаз за дело браться, а тем более следовать пьяным рекомендациям. Ну Генка же не со зла советовал. Надо было все обмозговать, а не бросаться на амбразуру с голым задом. В одном Генка совершенно прав. Мне везло. Но везение-то, выходит, невечно. Теперь придется только наблюдать, как все пошло насмарку. Статья о модифицированных муравьях накрылась медным тазом. И хорошо. Там моей заслуги-то и нет. Это все Генка по местам расставил. Это мне наказание за халявное везение и разгильдяйство».
Моральный мазохизм не приносил облегчения. Не засыпал Богданов долго. Разглядывал отрешенным взглядом потолок над диваном в предчувствии бед следующего дня.
Действительно, остаток недели не доставил Леониду Михайловичу положительных эмоций. Он судорожно пытался внести коррективы в свои скоропалительные и опрометчивые действия. Состояние ажиотажа