Миша покрутил пальцем у виска, и продолжил, на огромном воздушном развороте спортивной газеты, увлечённо изучать составы команд предстоящего футбольного матча.
– На кого думаешь ставить? – затылком спросил Семён, без остановки скользя по кнопкам пульта.
Миша поморщился, и задумчиво глядя в потолок, выдохнул: «Думаю, Спартак сегодня выиграет 3:1. 5ть к одному».
– Олеся! Деньги есть? Поставь на Спартак, 5ть тысяч, – так же затылком, обратился Семён к своей пассии, – я перекину тебе, когда закончу.
– Глупая женщина не способна запомнить столь мудрые мужские рассуждения! Сам ставь! – Олеся отвернулась от любовника.
– Я бы поставил, только ты, запрещаешь мне запустить ИИ в телефон! А мои руки сейчас заняты, и голова тоже! – Семён, набивал программы, рвано поглядывая на сцену.
– Типичное женское поведение – ни себе, ни людям. – Миша протянул руку в сторону Олеси, – дай сигаретку, пожалуйста.
Она хлопнула его по протянутой руке смятой пачкой. – А, это – типичное мужское поведение: критиковать готовку, уборку, воспитание ребёнка, а потом! Дорогая, сделай мне минет!
– Минет, классно, – Миша мечтательно затянулся надломленной сигаретой и, захлопнув крышку потёртой зажигалки, деловито добавил, – Жене, сегодня, надо об этом напомнить!
– Фу, это мерзко, – Олеся вытащила язык.
Все засмеялись, потому что, Мишина жена была толстой, страшненькой, короткой женщиной – без шеи.
– Для тебя, я бы сделала исключение, и позволила бы бесплатно, в качестве гуманитарной помощи, пользоваться прототипом живой бабы, – брезгливо морщась, сказала Олеся.
– А, он и не против, Олеся, – выкрикнул кто–то из ребят.
– Олеся, поставь на победу Спартака 3:1, 5ть к одному. Перестань дуться, я же тебя никогда не критикую. А ребят, кроме Алексея, заела проза жизни, вот они на тебя и набросились. Мужская солидарность, – Семён на этот раз оторвался от пульта, и почти умоляюще посмотрел на подругу, – ставки скоро перестанут принимать!
– Я давно поставила.
– Вот! Ещё и вредные, эти живые женщины, – Миша радостно жевал затухающую сигарету.
– Всё! Больше курить у меня не стреляй. Ты надоел! – Олеся взбрыкнула со стула, и пошла к выходу, – кому воды взять, говнюки!
– Все…м! – заголосил нестройный мужской хор.
– Я помогу, – Михаил вскочил со стула и побежал за Олесей.
– Они там не подерутся? – Алексей повернул голову в сторону Семёна.
– Могут, конечно. Но, надеюсь, вода и пирожки их примирят, – виртуозно продолжая набивать световые картины, пробормотал Семён.
Через несколько минут, склочные компаньоны появились в дверях огромного зала.
– Смотри! – Семён кивнул головой в сторону выхода, – идут, как ни в чём не бывало.
Миша тащил две упаковки воды. За ним шла Олеся, неся большой, бумажный пакет с горячими пирожками.
– Жрите! – Олеся ухнула маслянистым пакетом прямо по пульту.
– Эй,