Шаманка пристально всматривалась в красную полосу портала.
– Если рана, нанесенная порталом, запечатана чьей-то душой, то душа эта должна освободиться, как только дети окажутся внутри.
– Освободиться, – прошипел Пран Чоль. – Но это произойдет не просто так, а свершится обмен!
– Где же тогда тот, кто обрел свободу? – спросила, дрожа всем телом, Килава. – Почему он не появился?
Пран Чоль отвернулся от нее, впившись глазами в центральный курган.
– Ошибаешься. Он появился. А теперь скажи, ты готова своей жизнью расплатиться за этих яггутских детей? Ты обрекла их на вечные мучения, на нескончаемый кошмар боли. Хватит ли твоего… сострадания, чтобы вызволить их оттуда, пожертвовав собой?
Взглянув на Килаву, шаман сокрушенно вздохнул:
– Сомневаюсь. Так что вытри слезы, Килава. Лицемерие не красит таких, как мы.
Женщина не сразу нашла в себе силы заговорить.
– Так кого же освободил портал? – наконец осведомилась она.
Пран Чоль продолжал разглядывать главный курган.
– Пока не знаю, но рано или поздно нам придется иметь дело с этим пленником. К счастью, времени у нас достаточно. Этому существу еще предстоит освободиться из гробницы, а там весьма прочное магическое заграждение. Да и толстые каменные слои застывшей лавы окружают гробницу. Главное, у нас есть время.
– Я не понимаю смысл твоих слов, – призналась Килава.
– Верховные заклинатели костей призвали нас на Слияние. Нас ждет священный Ритуал Телланна.
Килава досадливо плюнула:
– Вы все обезумели. Только сумасшедшие избирают бессмертие во имя войны. Я не собираюсь откликаться на призыв старейших.
Пран Чоль кивнул:
– И тем не менее Ритуал свершится. Во время странствий духа я проник в будущее. И знаешь, Килава, что я там увидел? Свое иссохшее, морщинистое лицо. Таким я стану через двести с лишним тысяч лет. Мы обречены на вечную войну.
– Моему брату очень понравится эта новость.
– А кто твой брат?
– Онос Т’лэнн, первый меч.
От ее слов Пран Чоль едва не подскочил на месте:
– Так ты – отступница? Ты истребила свой клан, своих родных…
– Да, чтобы разорвать все узы и обрести свободу. Увы, способности моего старшего брата значительно превосходят мои собственные. И теперь мы оба свободны, хотя Онос Т’лэнн проклинает то, перед чем я преклоняюсь.
Килава обхватила себя руками. Все ее лицо было исполнено боли и страданий. Такая свобода не вызывала зависти.
– Кто строил этот город? – спросила Килава.
– К’чейн че’малли.
– Я слышала это имя, но оно мне ничего не говорит.
Пран Чоль кивнул:
– Надеюсь,