Дорожкин про себя хмыкнул: опер явно что-то задумал, захотел списать какой-то гнилой материал… Что ж, удачи.
Докурив, Ревякин ушел было, но тут же приоткрыл дверь, показав большой палец:
– А девчоночка-то – ничего! На французскую артистку похожа… Эту, как ее… Ну, Бабетта… Брижит Бардо!
«Женя, беда! Срочно нужна твоя помощь…»
Колесникова еще раз внимательно перечитала письмо, уже в своей комнате, перечитала и теперь не знала, что делать и как поступить.
«…Вся беда в сестре моей, Катьке. В том, что она снова влюбилась, о чем и мне хвастала, написала. И какая любовь может быть? Женя, он же ее старше на десять лет! Какие тут могут быть отношения – смех один. Потому я тебя попросил бы, если возможно, Катьку от себя не отпускать и обо всех этих отношениях писать мне. Мать расстраивать не надо. А я уже взрослый, я во всем разберусь и что-нибудь посоветую, пока не стало поздно».
Впрочем, на этом письмо не кончалось, Максим описывал Будапешт:
«Здание парламента очень красивое, красив и Дунай, и мосты, особенно – Цепной мост, он же мост Сечени. Тут как бы два города: Буда – где холмы, и дворцы, и бастионы – и Пешт – на другом берегу реки. Там и парламент, и все вокзалы. Еще здесь много купален, но в увольнение нас не отпускают, не положено, зато часто возят на экскурсии, в музеи и еще – в оперу. Ференц Лист в большом почете! Нашей учительнице пения понравилось бы. Еще часто крутим в ленкомнате кино. «Чапаева» семь раз смотрели и пять раз – «Коммуниста». И еще – фильмы из социалистических стран, не только венгерские. Вот польский недавно смотрели, со знаменитым артистом Цыбульским. Детектив, правда, без перевода, но там и так все понятно.
Да! Что касается музыки посовременнее, то офицеры рассказывали: здесь много всего. Взводный наш, Андрей, – хороший парень, боксер. У нас в красном уголке есть телевизор, там тоже много чего показывают, и не только венгерского, с неделю назад даже показали «Битлз», правда, немного, всего-то пару песен. Из местных очень популярен один ансамбль, они называются «Иллеш», тебе, наверное, понравились бы. Правда, офицеры в городе их пластинок не видели или просто внимательно не смотрели. Еще есть молодой парень – Янош Коош, тоже певец, такой бодренький. Ну, вот, пожалуй, пока и все. О службе своей писать не буду – не имею права, да ты и сама все понимаешь. Прошу, не забывай о моей просьбе, иначе точно – беда.
Ну, ничего себе!
Макс просил последить за родной сестрой! Понятно, что из лучших побуждений, но все-таки… Это ведь как-то даже и некрасиво. По крайней мере, именно так казалось Женьке. А еще казалось, что Максим решил просто-напросто использовать ее в своих планах, пусть даже и вполне благородных, но все равно – использовать! И от этого на душе стало как-то пусто и мерзко. Главное, посоветоваться-то не с кем – ну, не с родителями же, а больше близких друзей-подруг, кроме Катьки, у Жени, пожалуй, и не было.
Как-то грустно стало.