После этого упражнения Михаил Иванович отправил нас бегать на стадион. Щёки у всех и правда были красные, в дневном свете это выглядело вообще забавно. Попавшиеся нам навстречу старшекурсники, улыбаясь, переглянулись. Мы смущённо опускали лица. И тут Мишин вдруг выдал длиннющую яростную матерную фразу. В общем-то безадресную. И нас будто прорвало – мы смеялись как безумные, даже Мочка. Смеялись и бежали. Солнце светило, небо, трава под ногами. Очень странное меня охватило чувство. Я был практически счастлив тогда.
Потом пришёл Весёлый и дал нам новое задание – подтянуться на турнике и провисеть в этом положении как можно дольше. Я ожидал, что он снова включит это – "первый-последний", турников хватало, чтобы одновременно всем сделать, но он не стал. Я потом понял почему. С крылом – там не от силы зависело, от чего-то другого. Конкретно в голове. А тут – пока всё-таки от уровня подготовки. Он же сам это объяснял в своей истории про подтягивания. Тут он нас по-другому замотивировал, сказал, что тот, кто через пять дней не провисит в таком положении 20 секунд, получит минус сто очков и будет их получать каждый день. Занимайтесь, сказал, схемку же я вам обрисовал?
Сигаретка
После обеда Виктор Робертович повёл нас к вытянутому длинному холму, расположенному за спортплощадкой. Оказалось, что в этой хоббичьей норе находится тир. Заправлял там пожилой благообразный дядька с седой головой, тоже похожий на хоббита. Имя у него было как у Весёлого – Михаил, отчество Фёдорович. Он сразу сказал нам, что стрелять предстоит много, каждый будний день и добиваться будем развития навыков на уровне рефлексов.
– Чего?.. Как это? – не поняли мы.
– Сейчас продемонстрирую один из вариантов, – сказал Михаил Фёдорович.
Он зашёл в соседнее помещение и вышел оттуда с небольшим пистолетом в руке. Подошёл к стрелковой позиции, разделённой перегородками на несколько отсеков. Вдаль от неё уходил подсвеченный тоннель метров на сто. Взял из стопки лист бумаги с нарисованной на нём чёрной фигурой, обрезанной по пояс, и насадил его на свисавший крюк.
– Вы должны привыкнуть к звуку выстрела, – сказал он, повернувшись к нам, – Поэтому наушниками пока пользоваться не будем. И уши не закрывать.
Сунул пистолет сзади за пояс камуфляжных штанов и шлёпнул по кнопке на стенке перегородки. Лист с мишенью, покачиваясь, поехал вдаль от позиции всё дальше и дальше.
Вдруг Михаил Фёдорович резко дёрнулся и тут же оказалось, что он уже стреляет, смешно согнув руку и придерживая её другой. Стрелял он очень быстро, выстрелы почти сливались друг с другом. Непонятно было, когда он успевает снова прицеливаться – ствол пистолета сильно подбрасывало после каждого выстрела, и практически тут же грохотал следующий. Я несколько ошалел от всей этой резкости и внезапного грохота. Седой, не глядя, стукнул