– Нет.
– Ты же сам говорил, что казнил моего отца! И так жестоко! Ты его сжег!
– Это не так. Эдард был моим ассистентом, – сьор Халлард сел и тронул пальцем матовую сферу. Она тут же ярко засветилась. Замелькали картинки. – Твой отец был прекрасным пилотом. Лучшим. Мы хотели перелететь океан. Испытывали новый двигатель. Я до сих пор вижу перед глазами тот взрыв, – Ренье сжал ладонями виски. – Эдард сильно рисковал. Он зачем-то включил двигатель на полную мощность, хотя я ему это запрещал. Мы были в самом начале испытаний. И так рисковать не имело смысла. Это было похоже на самоубийство. Твой отец понимал, что ему не позволят жениться на грате из Великого Дома. Он очень любил твою мать, – тихо сказал дед.
– Но почему все думают, что ты его казнил?! – потрясенно спросил Дэстен.
– А что я должен был сказать? Намир заявил свои права на мою дочь. Виктория приглянулась ему еще, когда была девочкой. Я посчитал его предложение лестным, он ведь старший принц, наследник Дома, мы заключили договор, была помолвка. Намир терпеливо ждал. Он долго ждал, Дэстен. А я тянул, сколько мог. Наконец, Виктория вошла в официальный брачный возраст и ее потребовали в Калифас. Когда твой отец узнал об этом, и случилась трагедия. Эдард погиб, и твоей матери стало безразлично, за кого выйти замуж. Но это еще не все.
– Столько тайн, – криво улыбнулся Дэстен. – Боюсь, ты меня уже ничем не удивишь.
– Ты Тадрарт, Дэстен. Последний мужчина императорской крови. У Великого Дома Тадрарт не осталось больше сьоров. Эдард Хот был бастардом императора Такташа.
– Но почему же он в таком случае не носил титул мейсир?! Моя бабушка, кто она? Уж точно не леди. Сирра? Свободная? Быть может, вообще… рабыня?!
– Тателариус. Твоя бабушка была тателариусом первого ранга, Дэстен.
– Но женщины-тателариусы редкость!
– Тем не менее, они есть. Высший ранг женщины не могут получить, и то, что твоя бабушка добилась максимума, говорит о том, что она была необычайно умна. Она изучала наследственные болезни высокородных. И ее эксперименты очень не понравились твоему деду-императору. Они крупно поссорились. Такташ велел ей убираться из Игниса вместе с ребенком. Так они оказались в Нараборе.
– Почему император не признал сына?
– Спроси у него сам, – вздохнул дед. – Император Такташ еще жив, только вряд ли он хоть что-то помнит. Мы, высшие, живем долго. Тело наше крепко, оно цепляется за жизнь изо всех сил. А вот разум… Вырождение коснулось нашего мозга. Потеря памяти, безумие. Для чего и существует пустыня Забвения. Боюсь, история о том, почему твой отец всего лишь сир Хот, похоронена там.
Дэстен рухнул в кресло напротив деда и уставился на сферу. Тадрарт! Немыслимо!
– Это ничего не меняет, – сказал, наконец, он. – Тадрарт я или Халлард, я хочу жить с Ололой и не претендую на престол империи.
– Это глупо, – сердито сказал дед. – Не хочешь быть императором – не будь им. Хотя ты имеешь полное право, как последний из Дома Тадрартов сьор. Но помоги свергнуть