– Ну, кто такие «жмурики»? – я вновь дёргаю сестру за руку, уже устроившись в вагоне поезда.
– Это люди, которые зажмурились.
– Почему они зажмурились? Или, может, от чего-то они зажмурились? Объясни мне, Майя!
Мы сидим в купе общего вагона и едем обратно в Тюмень. Сестра сердится и нервничает. Ругает Лёшу, который всё это затеял, ворчит на бабушку, которая сунула меня, несчастную, ей, такой же несчастной.
– Жмурики, это… жмурики – мертвецы, значит! – мужчина на соседней полке, пахнув водкой и овчинным тулупом, весело оскалился. – Ты меня спроси, я тебе всё про жмуриков расскажу.
– А план почему? – обрадовалась я собеседнику.
– Юмор у зеков такой… новогодний. Пошутили они… – встряла в диалог сестра, досадливо поджав губы.
Лукавый соседушка напротив прищурился и, негромко вкрадчиво добавив, просветил:
– У государства свои планы, у зеков свои… им тоже праздника хочется… всяких там перспектив и светлого будущего! Что они, не люди что ли?! – и неторопливо сняв валенки, крепко обдав запахом давно не стиранных носков и не мытых ног, полез на верхнюю полку. Оттуда, громко вздохнув, подытожил:
– Эхе-хе-хе! Всюду жизнь, девоньки!
Утром молча сошли с поезда и молча добрались до бабушкиного дома. А через три дня к самому новогоднему столу вдруг появился Алексей. Все выскочили к дверям, радостные, а он кружил сестру и приговаривал:
– Ох, девчонки! Какие вы у меня молодцы!
Как выяснилось, после Майкиных воплей всё лагерное начальство из конторы вывалилось наружу, на мороз. Вначале все впали в ступор от увиденного и прочитанного, а потом навёлся такой шмон! Нашего Алексея под шумок было решено отправить в отпуск, домой, как говорится, от греха подальше.
Из репродуктора доносится:
– Самолёт приземлился в аэропорту города Тюмени. Температура воздуха за бортом…
Маленький специальный автобус высаживает нас у «Выхода в город», и я вижу бегущего мне навстречу зятя Алексея. Постаревшего и поседевшего. За ним следом – довольная сестра.
– Мы тебе своих козочек покажем. Завтра и поедем! – сестра даёт директиву, Лёша, улыбаясь, заводит машину.
– Может, потом…
– Как это потом?! Завтра! Завтра!
Н-да уж, со старшей сестрой не поспоришь!
– Как ваша черепаха? – вспоминаю я. – У вас была такая миленькая черепашка. Живая?
– Так нет черепахи, – зять, поглядывая в зеркало заднего вида, аккуратно разворачивает машину.
– Как так? Куда дели? – удивляюсь я.
– Да в школу, Катюшке в класс, и отдали. У них там зелёный уголок…
– А чего так? – пристаю с расспросами, желая знать подробности.
Тут сестра вздыхает и смотрит в окно машины, Лёша веселится и налегает на руль.
– Жила она у нас, не тужила. Всё было хорошо! Только вот я решила заняться её личной жизнью, – Майя вздыхает и снова разглядывает пейзаж за окном машины.
– Какой