Строки заклятия услужливо всплывали в памяти одна за другой, хоть то и был незнакомый мне язык демонов. Я шептал их снова и снова, стоя на коленях и с надеждой всматриваясь в руны, которые никак не желали оживать, резал и резал ладони, орошая землю кровью, призывая Хаос услышать меня.
И он откликнулся.
Рисунки вспыхнули алым, и в гроте запахло гнилью и разложением. Черные полупрозрачные щупальца начали медленно появляться из-под земли и тянуться ко мне. Я ждал, глядя на них, будто завороженный.
Еще немного и все закончится.
Но щупальца вдруг замерли, когда из портала у входа в грот возник женский силуэт. Демон встала, привалившись плечом к стене, и не сводила с меня горящих красным глаз. Она протянула руку вперед, и щупальца неспешно поползли к ней, скользнули по ладони, обвили запястье.
– Ты и вообразить себе не можешь, какую боль испытаешь, когда Хаос вырвет из тебя душу. – Дайна слегка шевелила пальцами, и щупальца лениво переползали с одной руки на другую.
– Едва ли существует боль, что превзойдет ту, которую я ощущаю сейчас.
– Считаешь, лишишься души, и все само собой утрясется?
– Иначе мне это не пережить. Не мешай. Прошу.
Я встал и в очередной раз порезал запястье, кровь, искрящаяся золотыми вкраплениями Истинной магии, хлынула с новой силой. Щупальца оживились и метнулись ко мне. Демон не остановила их, но продолжила говорить:
– А как же остальная семья? Разве Виктор и Анна были единственными, кем ты дорожил? У тебя ведь есть и другие родственники. Забудешь о них? Позволишь им поверить в то, что ты монстр, которым тебя выставили Анна и Павел? А твои друзья, Ларион, нолгурды? Виктория, в конце концов. Народ, который так тебя любил. Их тоже бросишь? Позволишь лжецам и дальше править? Променяешь все на жизнь в этой серости, – она раскинула руки в стороны. – Станешь наемником? Или вернешься в Вастангар черствым, эгоистичным, неспособным сострадать?
– Замолчи! Тебе этого не понять, – огрызнулся я.
Черные щупальца уже обвили мои икры и ползли выше: они поглотят душу, как только опутают тело целиком.
– А магия? – Дайна и не думала молчать. – Она станет унылой, поблекшей, безразличной. Готов проститься со Светом, льющимся по твоим венам? С тем теплом, что он дарит. С той силой, которой он наполняет каждую клетку твоего тела? Свет не станет благоволить тому, кто добровольно отдал душу Хаосу. Духи отвернутся. Останется лишь Тьма.
– Ты живешь во Тьме сотни лет. – Я не собирался отступать, хотя мерзкое дыхание Хаоса, сочащееся сквозь руны, вызывало ни с чем не сравнимое отвращение. – И я смогу.
– Променяешь это, – Дайна подошла ко мне и набрала в ладонь немного крови, все еще сочащейся из раны, позволив ей утечь сквозь пальцы, оставив всего несколько золотых, ярко горящих во мраке, песчинок, – на это?
Второй рукой она оторвала кончик щупальца и положила его рядом с песчинками.