Из статьи волгоградского историка в. г. Сидорова можно видеть, что практически весь послевоенный период испанские военнопленные, как и некоторые другие, не имели разрешения на переписку с родственниками (этим правом пользовались военнопленные немцы, австрийцы, венгры, румыны, итальянцы и японцы), и лишь Инструкция от 24 июля 1953 г. (приказ МВД СССР № 00576) разрешила переписку военнопленным всех национальностей, но только с близкими родственниками, указанными в личном деле осужденного[16].
Работавший в политорганах Ленинградского фронта и занимавшийся организацией пропаганды во вражеских войсках полковник Ю.В. Басистов в своем Автореферате кандидатской диссертации лишь однажды упоминает, что «к началу 1943 года в большинстве политорганов работали немецкие (а также финские, испанские, норвежские) военнопленные, вставшие на путь борьбы против фашизма»[17]. Но в более поздней его работе[18] Голубой дивизии уделено определенное внимание. Он пишет, что «было обеспечено постоянное идеологическое воздействие на испанских солдат и офицеров. Для участия в работе среди испанцев в Ленинград из Москвы прибыли два испанских эмигранта – Хуарес и Веласко». Ю.В. Басистов пишет, что советские листовки взывали к национальным чувствам и гордости испанцев, напоминали, что Россия всегда была другом испанского народа. Он утверждает, что командование стремилось отделить испанцев от немцев – был издан специальный приказ, переведенный на испанский язык, по войскам Ленинградского фронта № 127 от 20 сентября 1942 г. где предписывалось всех бросивших оружие и отказавшихся от борьбы испанцев накормить и отправлять в специальные лагеря для испанских военнопленных. [Спросим себя в скобках – не тем ли, что требования этого приказа впоследствии не исполнялись, было вызвано разочарование перебежчиков по поводу того, что их затем приравняли к немецким военнопленным? – А.Е.]. Басистов называет также перешедшего на нашу сторону 7 декабря 1942 г. капрала Мона; упоминает активного пропагандиста Феликса Карнисеро, который впоследствии не захотел вернуться на родину и жил на Украине вплоть до своей смерти в 1970 году.
Уже после опубликования нашей работы о военнопленных испанцах в Международном историческом журнале мы ознакомились с сообщениями Ю.Е. Рыбалкина[19]. В них достаточно детально дана военная история Голубой дивизии и содержатся некоторые сведения об испанских военнопленных. Автор пишет, что в фондах Центрального архива Министерства обороны России сохранились протоколы опросов военнопленных из 250-й дивизии, которые перешли на сторону