Как мы позже увидим, этот взгляд сегодня очень популярен, особенно в рамках широко распространенного движения за жизнь без подавления, стремления к новой свободе естественных биологических потребностей, принятия своего тела, отказ от стыда, вины и ненависти к себе. С этой точки зрения, страх смерти – это нечто, что создается обществом и используется против человека для удержания его в подчинении. Психиатр Молони говорил о страхе смерти, как о «культурном механизме», а Маркузе[19] – как об идеологии. Норман О. Браун в чрезвычайно важной книге, которую мы обсудим чуть позже, так углубился в этот вопрос, что заявил о возможности рождения и развития ребенка во «второй невинности», которая будет свободна от страха смерти, потому что не будет отрицать естественную жизненность. Это позволит ребенку быть полностью открытым своему физическому существованию1213.
Несложно заметить, что, с этой точки зрения, те, у кого было негативный детский опыт, будут наиболее болезненно сконцентрированы на страхе смерти. И если вдруг они станут философами, то, осмыслив свои страхи, сформулируют центральную идею своего учения – как это сделал Шопенгауэр, который одновременно ненавидел мать и называл смерть «музой философии». Если у вас «мрачный» характер или вы имеете трагический опыт, тогда вам суждено быть пессимистом. Один психолог в разговоре со мной заметил, что вся идея страха смерти была заимствована экзистенциалистами и протестантскими богословами, судьбы которых были поломаны историческими событиями в Европе, или несли на себе груз кальвинистского и лютеранского жизнеотрицания. Даже заслуженный психолог Гарднер Мерфи[20], кажется, склонялся к этой школе мысли и призывал нас изучать человека, который проявляет страх смерти и ставит тревогу в центр своих мыслей. Мерфи задается вопросом, почему жизнь в любви и радости не рассматривается как реальная и основополагающая.
Довод «патологического разума»
«Здравомыслящий» довод, который мы только что обсудили, это лишь одна сторона обобщенных исследований по проблеме страха смерти. Но есть и другая сторона. Многие согласились бы с этими замечаниями о раннем опыте и признали бы, что он может усилить как естественные страхи, так и приобретенные позднее. Но эти же люди будут утверждать тем не менее, что страх смерти все же естественен, и он присутствует у каждого. Это самый базовый и глубокий страх из всех; от него никто не застрахован, и не важно, насколько тщательно он сокрыт. В самом начале в рамках этого учения выступал Уильям Джеймс, и с присущей ему любовью к ярким сравнениям называл смерть «червем в сердцевине» человеческих притязаний на счастье. Макс Шелер[21], не меньший знаток человеческой природы, считал, что у всех людей на каком-то интуитивном уровне