– Что?.. – спросила я, с привычной прозорливостью реагируя на происходящее.
– Если ты прямо сейчас не закроешь рот, – ехидно заявила Малли, – я и представить боюсь, что в него попадет.
– Но как же… – выдала я еще одно весьма мудрое замечание.
– Объяснять некогда, – отрезала Малли. – Слушай меня внимательно, Димити Бакстер. Я решила, что позволю тебе делать все, как ты пожелаешь, но все же выберу момент и скажу, как ты не права. Однако теперь важнее другое: мне не нравится этот молодой человек. Совсем не нравится. Едва усевшись, он спросил: «Неужели Димити действительно сама приготовила ужин?» Задавать такие вопросы нечестно, и я ответила: «Она весь вечер провела на кухне», – это правда. Малли задумчиво смерила меня взглядом.
– Тебе идет синий, – одобрительно кивнула она и продолжила свою речь. – С этим гостем следует быть начеку. Не откровенничай, слышишь? И ради всего святого, доставай пирог из духовки.
Я так и сделала, отрешенно заметив, что меренги получились идеально, а корж по краям слегка расслоился, как надо.
– Пирог, – констатировала я.
– Ну, а чего еще ты ожидала? Я же сказала – пирог, – подтвердила Малли. – И никогда больше не приглашай этого молодого человека на ужин, слышишь?
– Никогда, – с жаром пообещала я.
– Кстати, я позаимствовала твою копилку.
– Копилку? Но там было только шесть…
– Не важно. Твои бараньи отбивные все равно оказались не первой свежести. А вот новая кулинарная книга, взамен той, которую я выбросила. Может быть, я еще раз загляну на огонек.
Малли быстро поцеловала меня в щеку мягкими сухими губами и исчезла. Вскоре за ней тихо захлопнулась входная дверь, а я так и стояла посреди кухни, наслаждаясь прекрасными ароматами и сжимая в руке кулинарную книгу.
– Эй! – позвал Хью Талли из гостиной. – Когда ужинать будем?
Я машинально двинулась к плите. Под одной из салфеток, не дававших блюдам остыть, обнаружились бисквиты. Воздушные и золотистые, каких я очень давно не встречала. На другом блюде был печеный картофель, а на третьем – отбивные. И еще пирог. А в холодильнике, как выяснилось, салат.
Мне оставалось только подать ужин Хью Талли, что я и сделала.
Хью Талли довольно посмотрел на свою тарелку.
– Неплохо, неплохо, – произнес он.
Схватил три бисквита, заметив мимоходом, что они наверняка жесткие, как свинец. Взял запеченную картофелину, сетуя, что на вид она твердовата. Положил себе две отбивные, говоря: «О чудо! они вовсе не покрыты непонятным соусом». А накладывая салат, задумчиво бормотал что-то о взбитых сливках в заправке, не постеснявшись, впрочем, положить побольше. Я молча смотрела в свою тарелку. Еда была явно настоящая.
– Знаешь, – с набитым ртом пробубнил Талли, – а твои бисквиты